Тайны хеттов - [5]

Но квартира эта была для него скорее лишь базой и местом отдыха, потому что большую часть жизни он провел в скитаниях. (К лекторам в Оксфордском университете всегда подходили весьма либерально.) Итак, «господина с ласточкиным хвостом», как его прозвали арабские рабочие за то, что он никогда не снимал фрака англиканского священника, можно было встретить то в Египте, где он проверял воспроизведение одной довольно несложной надписи на храме Рамсеса II в Карнаке, то в Иерусалиме, где он копировал, стоя по пояс в воде, надпись на стене какого-то канала, то на скалах южноаравийской пустыни, где он срисовывал рельефы неизвестного происхождения; его видели на развалинах древнего славного Эфеса и в окрестностях Смирны, а впоследствии на Целебесе, Суматре и на бесчисленных островах Тихого океана. В каютах покачивающихся кораблей и в тиши оксфордского кабинета он писал потом свои книги: о религии народов Гвинеи, о японском буддизме, о «насаждении в Китае христианства несторианцами» и, конечно же, записывал свои научные рассуждения из области сравнительного языкознания и ассириологии, к чему отчасти обязывало его чтение лекций по этим дисциплинам.

В каком направлении следует читать хаматскую надпись, Сэйс установил еще в 1876 году, и в распространенности письма такого характера почти по всей Передней Азии он воочию убедился за время своих путешествий, а также при осмотре находок, поступивших в Британский музей. На основании своих наблюдений и толкований египетских и ассиро-вавилонских памятников, в которых на протяжении свыше пяти веков говорилось о могущественной, хотя и «терпевшей поражения» империи Ht (древние египтяне при письме опускали гласные) или Hatti (Chatti), как называли ее ассирийцы и вавилоняне, он пришел к тем же выводам, что и Райт.

Сомнений не оставалось, и в своей лекции Сэйс привел доказательства. Убедительные, научно обоснованные доказательства. Ведь он был серьезным ученым, и к этой лекции, «дата которой для древнего мира хеттов столь же знаменательна, как 12 октября 1492 года для Америки», он готовился долгие годы. Но могучая движущая сила научного (и не только научного) прогресса, именуемая критикой, заставила его пойти дальше — попытаться сделать нечто гораздо более трудное, чем обнаружить забытый народ в бездонной пропасти истории.

Абсолютно неопровержимые доказательства, перед которыми должны были капитулировать все противники и скептики, могли дать ему только сами хетты. Точнее говоря, их памятники. Для этого требовалось одно: раскрыть тайну их письменности и языка. Неизвестной письменности и неизвестного языка!

Математики сформулировали бы эту задачу так: решить уравнение с двумя неизвестными. Мы еще к этому вернемся, сейчас же скажем только, что Сэйсу помог счастливый случай: в руки ему попал документ, о котором мечтают все исследователи, — билингва — надпись, текст которой написан на двух языках.

Подозрительная печать царя Таркумувуса

В действительности это не было лишь счастливой случайностью. Сэйс систематически следил за всей специальной литературой и делал для себя пометки. И уже на этой стадии научных занятий, цель которых — «узнать то, о чем знают другие», он наткнулся на статью почти десятилетней давности, принадлежавшую перу немецкого дипломата и востоковеда АД. Мордгманна. В ней содержалось сообщение о «печати с клинописной надписью», на которой изображен воин в необычной одежде, а «по сторонам от него — различные символы» (Сэйс понял по их описанию, что эти символы в точности такие же, как знаки на Хаматском камне), «а также клинописный текст… Эта печать находилась у торговца и нумизмата Александра Иованова в Смирне, который, по всей вероятности, передал ее Британскому музею».

Печать царя Таркумувуса

Мордтманн попытался прочитать и перевести клинописный текст: «Таркудими, царь Тарса». Сэйс решил проверить правильность его прочтения и сравнить клинописные знаки с иероглифическими. Он ни минуты не сомневался, что нашел хеттскую билингву.

Сэйс обратился в Британский музей. «Очень жаль, но ничего подобного мы не приобретали». Он написал господину Иованову в Смирну. «Адресат неизвестен». Он писал знакомым исследователям, писал во все музеи, какие только помнил. Наконец, обратился через газеты к общественности. Все ответы были отрицательны. Ключ к тайне хеттов исчез бесследно! Когда Сэйс уже терял последние надежды, к нему пришел человек, представившийся старым служителем Британского музея.

— Я припоминаю, сэр, что в 1860 году нам кто-то предлагал такую печать, но мы ее не купили.

— Почему же?!

— Из осторожности, сэр. Она выглядела как-то подозрительно, совершенно ни на что не похожа! Специалисты сочли ее фальшивой… Но я хорошо помню, сэр, что мы предусмотрительно заказали гальванопластическую копию.

У Сэйса перехватило дыхание.

— Где же она?

— В музее, сэр.

На следующий день Сэйс держал в руках точную копию печати хеттского царя Таркумувуса (как мы читаем его имя сейчас) и вскоре — в поразительном, по его словам, озарении — установил, что клинописным знакам, означающим слова «царь» и «земля», соответствуют иероглифы