Тайны гипноза. Современный взгляд - [94]

Значительно более сложным, но и более достоверным методом психофизиологической оценки внутренней напряженности субъекта является прием с использованием при допросе полиграфа («детектора лжи») и заранее составляемых специальных опросников. Принцип метода основан на сопоставлении выраженности физиологических реакций допрашиваемого на конкретные заданные вопросы. При этом считается, что психическое напряжение субъекта допроса бывает связано не только с самим преступлением, но и с его отдельными деталями, которые оказываются аффективно окрашенными для преступника и практически не затрагивают чувственной сферы заподозренного ошибочно. Важно и то, что преступник стремится скрыть не только свое участие в преступлении, но и связанные с ним переживания.

Совокупность образов, прямо или случайно связанных с преступлением и порождающих сильные эмоциональные реакции, образует в памяти прочный ассоциативно-чувственный комплекс. Искусственная активизация одного из элементов этого комплекса, даже против воли субъекта, непроизвольно воспроизводит в сознании всю его множественность. При этом происходит выраженная стимуляция системы электрофизиологических реакций, соответствующих репродуцируемому событию.

Одним словом, «натура» человека продолжает представлять собой «зеркало самое прозрачное», но уже в виде результатов компьютерной обработки электрофизиологических показателей опрашиваемого.

Второй вид психофизиологических механизмов, ставших своеобразным усилителем побудительных свойств совести, также сформировался в начальном периоде антропогенеза. Совесть как психологический механизм, порождающий осознанную ответственность индивидуума за свои действия перед группой, изначально сама по себе была вписана в систему первичного гипноза и предусматривала повышение сплоченности «человеческого множества». Преимущественное же пребывание раннего человека в первичном гипнозе («сумеречном состоянии», «парадоксальном поведении») способствовало тому, что поступки индивидуума чаще, чем обычно определялись проявлениями парадоксальной фазы высшей нервной деятельности, в которой слабые раздражители вызывают сильную реакцию (и наоборот). Именно это обстоятельство понятийный стимул в виде «веления совести» делало значительно более действенным, чем реальные бытовые раздражители. Поэтому требования общепринятых моральных норм поведения, воспринимаемые в «сумеречном состоянии сознания», приобретали сверхсильный характер.

В современной психологии такого рода состояния относят к группе особых или специфических функциональных состояний (А. Б. Леонова, 1984), характеризующихся в соответствии с действием факторов их вызывающих.

В последнее время значительная часть психологических явлений, входящих в эту группу, получила название виртуальных состояний, обладающих своими качественными особенностями (Я. А. Носов, О. И. Генисаретский, Ю. Т. Яценко и др.). Авторы считают, что в данном случае имеет место выход в иную психическую реальность, характеризующуюся изменением статуса сознания/воли, изменением ощущения течения времени и др. Пребывание субъекта в виртуальном состоянии, считается, обусловливает полную включенность его в это событие и абсолютную захваченность его сознания данным переживанием, вплоть до подавления собственного волеизъявления. Последнее обстоятельство бывает чревато своими непредсказуемыми исходами действий, не свойственными обычным состояниям сознания.

Не имея возможности останавливаться на этом вопросе подробнее, отметим здесь лишь то обстоятельство, что в соответствии со всеми характерными признаками ситуативная актуализация функций совести (веления «голоса совести», «зова совести») представляет собой ни что иное, как виртуальное состояние.

Характерно, что и в этих случаях может иметь место сниженный контроль сознания и непредсказуемость действий. К примеру, в Викторианскую эпоху совесть (и ее производное — стыд) как порождение главенства формальностей представляла собой огромную побудительную силу. Типичными для того времени были такие деструктивные действия на почве «ущемленной совести», как разрыв близких отношений, самоубийства и убийства.

В наше время совесть, как правило, не является такой побудительной силой, но появляются новые социальные формы: неуважение к социальному положению, оговоры, унижение как форма стыда — которые все еще продолжают пугать и оскорблять людей.

Считается, что в повседневной жизни реализация побуждений совести происходит посредством активизации чувства вины. Американский психолог и философ Кэрол Изард рассматривает вину как фундаментальную эмоцию, сформировавшуюся в процессе эволюционного развития человека. Переживание вины, как и переживание страха, не является следствием обучения. Возникновению чувства вины способствуют некоторые внутренние активаторы, действие которых актуализируется при минимально благоприятных социокультурных условиях. Кроме того, в дополнение к естественным активаторам вины каждая культура и каждый социальный институт (семья, религиозная организация и т. д.) предписывают свои определенные стандарты морального поведения, обучая им подрастающие поколения. Эти предписания образуют