Тайны Гестапо - [26]

На следующий день они пошли в горисполком, решив потолкаться там, авось, что-нибудь удастся разведать.

Но в горисполком их не пропустили. Вахтер объяснил: в связи с участившимися бомбежками все отделы городской власти рассредоточены по разным учреждениям города.

– Вам в какой отдел, товарищ майор? – поинтересовался вахтер. – У меня список, и я укажу вам, по какому адресу обратиться. А здесь, кроме председателя и двух его заместителей, сейчас никого нет.

Казак с Юстом переглянулись, и собирались уходить. И тут они увидели спускающегося по лестнице банковского бухгалтера Лодкина.

После того злополучного дня Лодкин, придя домой, почувствовал себя плохо. Приложив полотенце с холодной водой к лицу, он лежал на кровати и размышлял: «Что за майор, этот ее муж? Вовсе не майор. Допрашивал меня, избил… И эта, которая встретилась мне с ведром и веником. Это она мне звонила. Где я ее видел? – терзался Лодкин. – И откуда она знает мой служебный номер телефона? Вере я не давал, отлично помню. Разве что… Юсту, Да, да Юсту, в день отъезда жены… И разве это санитарный вагон? Ой, да эта же женщина продает пиво в ларьке на вокзале! – вспомнил Петр. Он аккуратно вытер лицо и продолжал рассуждать. – И у Веры, и у этого майора очень большой интерес к чемодану с музейными ценностями. Что за всем этим кроется?» – мучительно думал Лодкин и не находил ответа.

И вот – непредвиденная встреча в горисполкоме, куда Лодкин ходил с управляющим подписывать документы, связанные с предстоящей эвакуацией банка. План мести созрел мгновенно.

Пересилив себя, он улыбнулся Юсту и поздоровался с ним. Затем, словно ничего между ними не произошло, отвел «майора» в сторону и доверительно сообщил:

– Товарищ майор, передайте своей жене, что ее сестра жива и находится с музейными сокровищами в местном музее Кавказской.

– Откуда вам это известно? – с подозрением спросил Казак.

– Вот бумаги, – потряс Лодкин папкой, которую держал в руке. А вот мой управляющий, – указал он на представительного мужчину в очках, ожидающего его на улице. – Я должен был ехать за этим чемоданом, принять его на сохранность в наш банк, но командировку пока отложили. У меня все, товарищ майор. – И не попрощавшись, вышел на улицу.

Лодкин ликовал, видя, что его сообщение приняли за чистую монету.

10

Ростов фашисты называли «воротами на Кавказ». Летом Гитлер бросил сюда 1-ю танковую армию генерал-полковника Клейста и 17-ю армию генерал-полковника Руоффа, приказав им открыть эти ворота.

Более двух недель самолеты воздушного корпуса Рихтгофена днем и ночью бомбили город. Уже горели сотни домов, уже курились на улицах сизые пепелища, а налеты не прекращались.

22 июля фашисты прорвали фронт под Ростовом и, охватывая полукольцом город, устремились к донским переправам.

Последние части советских войск, отстреливаясь от наседающего врага, в ночь с 23 на 24 июля 1942 года оставили Ростов.

Отсюда по донским и кубанским степям на Армавир двинулся 3-й танковый корпус генерала фон Маккен– зена, входивший в состав 1-й танковой армии. Началась эвакуация города.

Тягостные и мрачные чувства охватили Иванцову, коща она, в который раз побывав в Армавирском военкомате, бежала к дому хозяйки Анисии Григорьевны, чтобы собраться в дорогу. В военкомате, наконец, ей сказали, что завтра утром она с другими будет эвакуирована. «Снова военкомат, эвакуация… – подумала она. – И неизвестно, направят ли меня снова в спецшколу? И где она теперь?»

… В тот трагический майский день она была на занятиях. Цвели деревья, воздух был чист и по-весеннему ароматен. Но Ольга была настолько расстроена, что получила замечание инструктора, когда работала на ключе радиопередатчика.

– Что стряслось, Иванцова? – строго спросил он по-немецки.

– Фашисты вновь заняли Керчь… – тихо, чуть не рыдая, вымолвила Ольга по-русски. – Прошу вас, Иван Карлович, извините меня, что я отвечаю по-русски, но не могу себя пересилить сейчас… Это мой родной город, – горестно закончила она.

– Что вы себе позволяете, Иванцова, – тем же строгим тоном, по-немецки, сказал инструктор. – Вы забываете, где находитесь и чему учитесь, фрейляйн! Идите, погуляйте немного по лесу, соберитесь, что это за проявление слабости… – отошел от нее недовольный Иван Карлович.

А к вечеру Ольгу охватил сильный озноб, резко поднялась температура, и она в беспамятстве была доставлена в госпиталь, в тифозное отделение, где пробыла около двух месяцев. А когда вышла на летнюю улицу без своих роскошных русых волос, худая и слабая, спецшколы в городе уже не было. Она пошла в военкомат и там ей сказали, что теперь она вновь должна пройти специальную медкомиссию, тогда и решат, куда ее направить. Ольга опять поселилась у Анисии Григорьевны.

Время было тревожное. Над Армавиром круглые сутки клубился черный дым, и небо над городом багровело от пожаров. Не утихали вой сирен и гул самолетов, судорожно тарахтели зенитки.

Иванцова наведалась в горисполком, чтобы узнать о судьбе имущества Керченского музея. Но там никого не было. Почти все отделы горисполкома были переселены из здания Дома Советов в разные учреждения города в связи с частыми бомбежками Армавира. Но все же ей удалось выяснить, что ящики с экспонатами хранятся на складе горздрава, а чемодан с более ценными вещами, очевидно, сдан в банк. Иванцова решила проверить эти сведения.