Тайны Французской империи - [27]
«…Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито французскими якобинцами в девяностых годах восемнадцатого столетия…»
Зайчневский
«Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека… один — революция, революция кровавая и неумолимая, революция, которая должна изменить радикально все, без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся этой революции, хотя знаем, что прольется река крови, что погибнут невинные жертвы, мы предвидим все это и все-таки приветствуем ее наступление. Мы готовы жертвовать лично своими головами, только пришла бы поскорее она, желанная… Скоро придет тот день, когда мы распустим великое знамя будущего, красное знамя, и с громким криком: «Да здравствует всемирная социальная и демократическая республика России!» двинемся на Зимний, чтобы истребить живущих там…»
Со смертью Зайчневского, как говорили его сподвижники, «русское якобинство умерло». Но Мицкевич, его главный последователь, добавлял: «…чтобы воскреснуть в новом виде в русском марксизме… — в большевизме».
Ленин тоже гордился своими якобинскими корнями.
«Без якобинской чистки нельзя произвести хорошую буржуазную революцию, а тем более социалистическую… Без якобинского насилия диктатура пролетариата — выхолощенное от всякого содержания слово», — писал Ильич. «Шаг вперед и два назад».
Вон он яростно, страстно разговаривает с социал-демократом Валентиновым: «Они (меньшинство ЭР) обвиняют нас в якобинстве, бланкизме и прочих страшных вещах. Идиоты, жирондисты, они не могут даже понять, что таким обвинением делают нам комплименты».
От ража у Ленина краснели скулы, глаза превращались в острые точки.
«…Отношение именно к якобинству разделяет мировое социалистическое движение на два лагеря — революционный и реформистский».
«Возьмите историю Французской революции, увидите, что такое якобинизм. Это борьба за цель, не боящаяся никаких решительных плебейских мер, борьба не в белых перчатках, борьба без нежностей, не боящаяся прибегать к гильотине».
Истинный якобинец пришел к власти в России в ту октябрьскую ночь.
В Смольном, в комнатушке одной из классных дам, находился кабинет нового правителя России. За перегородкой они ночевали — Ильич и Надежда Константиновна Крупская. Впрочем, ночевала Крупская. В это время Ильич почти не спит. Здесь, в кабинете, идут бои. Порой в дискуссию врывался мужицкий храп Крупской. Тогда Ильич сконфуженно объясняет: «Надюша немножко простудилась».
Ну как же — произошло страшное для многих его сподвижников. Правительство, которое создал Ильич, — однородное, в нем одни большевики. С ними теперь не хотят сотрудничать другие партии, их обвиняют в узурпации власти. Но им одним власть не удержать — так считают ближайшие соратники Ленина. И уговаривают Ильича создать правительство коалиционное — широкое демократическое. Пригласить эсеров, меньшевиков. Нужны союзники, одни погибнем!
В эти дни Луначарский принимал в Зимнем дворце делегацию интеллигенции. От безнадежности он насмешничал:
«Ну да, мы продержимся… пару недель! А потом нас всех развесят по столбам».
Такое настроение у многих большевиков. Ильичу предъявляют ультиматумы. Каменев, номинальный глава советской власти — председатель ВЦИК, покинул свой пост, требуя союза с меньшевиками и эсерами. Григорий Зиновьев, другой близкий сподвижник, наркомы Рыков, Ногин, Милютин грозят выйти из ЦК и из правительства. Все они требуют создать коалиционное правительство… Того же хотел могущественный Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников — он пугал транспортным параличом.
Большевистская власть явно доживала последние дни. Но Ильич был несгибаем: «Будет правительство якобинцев-большевиков — и точка! Никаких гнилых союзов с меньшевистскими реформаторами!»
Керенский с Красновым идут к Петрограду.
В это время сподвижники Ильича ведут тайные переговоры с меньшевиками и эсерами об их вхождении в правительство.
Агитаторы разбрасывают листовки у Дома Советов. Вязьма. 1917 г.
© МИА «Россия сегодня»
Ленин узнает — приходит в ярость. Обрушивает на них беспощадную брань (умел браниться Ильич!). Ему не нужны в правительстве другие партии. Он задумал невероятное — впервые в истории в гигантской крестьянской стране построить коммунистическое общество! Разве все эти врожденные соглашатели сумеют помочь в фантастическом проекте?
Краснов и Керенский терпят поражение. Большевистская власть уцелела. Надолго ли?
На что же думал опереться Ильич, не имея поддержки других демократических партий? На великий опыт любимых якобинцев, которые в самое страшное время в Париже установили диктатуру и революционный террор. И победили интервенцию, и отправили на эшафот главных соперников — жирондистов и всю их партию.
Генералы (слева направо) Богаевский, Деникин, Краснов и Романовский. 1917 г.
© МИА «Россия сегодня»
Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях об Ильиче указал на важнейшее: «Мы все давным-давно были подготовлены к наступлению такой эпохи, когда завоевания диктатуры пролетариата нам нужно будет отстаивать не только с оружием в руках, но и применяя одно из самых радикальных и сильно действующих средств нашей революционной борьбы — красный террор».
