Тайны черных джунглей - [83]

— Успокойся, Тремаль-Найк. Надежда еще не потеряна.

— Но каков твой план?

— Прежде всего завладеть машинным отделением.

— Есть наши люди в кочегарке?

— Трое, все кочегары. Вчетвером нам не составит труда связать механика.

— А потом?

— Потом я пойду посмотрю, выпил ли капитан наркотик, который я подлил ему в лимонад. Тогда вы проникнете в кают-компанию и по первому свистку выскочите на палубу. Англичане, пусть и не сразу, но сдадутся.

— Они вооружены?

— У них только ножи.

— Поторопимся.

— Я готов.

Хидар потушил фонарь и поднялся на палубу именно тогда, когда капитан покидал мостик.

— Все идет хорошо, — прошептал туг, видя, как тот направляется на корму…

Трое верных людей были на своих местах, рядом с топкой и тихо перешептывались. Механик курил, сидя на скамейке, и листал какую-то книжку.

Хидар переглянулся со своими, девая им знать о готовности, и подошел к фонарю, подвешенному к потолку как раз над головой механика.

— Позвольте, сэр, раскурить мою трубку, — сказал ему боцман.

— С большим удовольствием, — ответил механик.

Он встал и подался назад. В тот же миг душитель схватил его за горло и сжал, заглушив вырвавшийся было из груди механика крик. Потом мощным рывком повалил его на пол.

— Пощадите!.. — только и смог едва слышно пролепетать бедняга, который весь почернел от железной хватки боцмана.

— Сиди тихо, и тебе не сделают ничего плохого, — ответил Хидар.

Туги тут же связали его, заткнули рот и уволокли за большую кучу угля.

— Пусть никто его не трогает, — сказал Хидар. — А теперь пойдем посмотрим, выпил ли капитан наркотик.

Он спокойно закурил трубку и поднялся на палубу.

Канонерка плыла меж двух совершенно пустых берегов, разрезая своим острым форштевнем темную воду Хугли.

Матросы собрались на палубе и рассеянно болтали, покуривая сигареты и трубки. Вахтенный офицер прогуливался по палубе, беседуя с канониром.

Очень довольный увиденным, Хидар потер руки и вернулся на корму, спустившись по трапу на цыпочках.

Рядом с капитанской каютой было пусто. Он приложил ухо к двери и услышал звучный храп.

Он повернул ручку, открыл дверь и вошел, вытащив из-за пояса на всякий случай кинжал.

Капитан выпил почти весь графин лимонада и спокойно спал,

«Его даже пушкой не разбудишь», — пробормотал индиец.

Он вышел из каюты и спустился в трюм. Тремаль-Найк и его товарищи ждали с револьверами в руках.

— Итак?.. — спросил охотник на змей, вскакивая на ноги.

— Машина наша, а капитан спит, — отвечал Хидар.

— Экипаж?..

— Все на палубе и безоружные.

— Поднимаемся.

— Спокойно, друзья. Нужно взять матросов в окружение, чтобы не оставить им никаких шансов. Ты, Тремаль-Найк, останься здесь с пятью людьми, а я с остальными пойду в кают-компанию. По первому выстрелу выскакивайте на палубу.

— Договорились.

Хидар взял в правую руку револьвер, а в левую топор, и пересек трюм, загроможденный тюками, ящиками и бочками всех размеров. Пятеро тугов, с револьверами и ножами, следовали за ним.

Из трюма отряд прошел в кают-компанию и поднялся по трапу.

— Вперед! — скомандовал Хидар. И все они устремились на палубу, стреляя и издавая дикие крики.

— Кали!.. Кали!.. — вопили туги.

Этот воинственных клич подкреплял град пуль. Выстрелом из револьвера был убит канонир. Еще несколько человек раненными упали на палубу. Другие, испуганные этой неожиданной атакой, в панике бросились на корму.

— Кали!.. Кали!.. — раздалось и на корме.

Тремаль-Найк и его люди выскочили из трюма с револьверами в правой и кинжалами в левой руке.

Прогремело еще несколько выстрелов.

Неописуемая сумятица происходила на борту канонерки, которая без рулевого встала против течения.

Англичане, оказавшись меж двух огней, начали терять голову. Но вахтенный офицер еще не был убит. Одним прыжком он ринулся вниз на корму с саблей в руке.

— Ко мне, матросы! — крикнул он.

Опомнившись, англичане сгрудились вокруг него и закрепились на корме, вооружившись за неимением огнестрельного оружия ножами и топорами. Вахтенный офицер завладел пушкой но воспользоваться ей не успел.

Во главе своих людей Хидар напал на них с тыла, взяв всю корму под прицел.

— Спокойно, лейтенант, — крикнул боцман, направив на него револьвер.

— Что тебе надо, негодяй! — заорал в ответ офицер.

— Сдавайтесь, и, клянусь, вы все останетесь живы.

— Нет!

— Предупреждаю, у нас по пятьдесят зарядов на каждого. Сопротивление бесполезно.

— А что вы сделаете с нами?

— Посадим в шлюпки и отпустим на свободу, чтобы вы могли высадиться в любом месте на берегу.

— А что ты собираешься делать с канонеркой?

— Это уже мое дело. Сдавайтесь, или я прикажу стрелять.

— Надо сдаваться, лейтенант! — зашумели матросы, слышавшие их разговор.

Видя, что они не готовы к сопротивлению, лейтенант гневно сломал свою саблю и бросил обломки в реку.

Душители кинулись на моряков и разоружили их. Через четверть часа их посадили в две шлюпки, куда спустили также крепко спящего капитана и механика, и оттолкнули шлюпки от борта.

— Счастливого пути! — закричал боцман.

— Попадись мне только — повешу! — ответил лейтенант, показывая ему кулак.

— Скатертью дорожка! — захохотал боцман, довольный, что все так легко обошлось.

И канонерка пустилась дальше, в то время как шлюпки направились к ближайшему берегу.