Тайны человеческого мозга - [8]

В пользу первой версии, утверждающей, что каждый человек гениален от рождения, говорит, например, тот факт, что восьмимесячный младенец бессознательно выполняет фантастически сложные вычисления, которые позволяют ему понять, где в потоке речи кончается одно слово и начинается другое. И вскоре младенец начинает говорить. А ведь взрослому человеку на то, чтобы выучить чужой язык, нужны, как минимум, месяцы напряженного труда.

Не секрет, что дети обучаются гораздо лучше взрослых, но эти сверхспособности к освоению нового с возрастом пропадают. Исследования показали, что у новорожденных детей и младенцев активны те части мозга, которые «спят» у взрослых. Именно благодаря их активности у ребенка вырабатывается «автоматическое» поведение. Например, четырехлетнему ребенку гипотетически понадобится всего несколько часов, чтобы освоить вождение автомобиля, а у взрослого на это уйдет, в зависимости от возраста, от нескольких дней до нескольких месяцев.

Высший отдел головного мозга, отвечающий за разумное поведение, «включается» только через несколько месяцев после рождения и постепенно набирает силу, достигая максимума в возрасте около полутора лет, когда дети начинают говорить. У больных аутизмом либо вовсе не происходит подобного переключения, либо оно выполняется только частично, и потому проявления удивительных способностей «младенческого» мозга поражают нас во взрослых людях.

Обычно у аутистов плохо работает левое полушарие, отвечающее как раз за логику и разумное поведение, а правое, руководящее интуицией и эмоциями, развито сверх меры. В известных случаях излечения аутистов, их левое полушарие со временем брало верх, и все сверхспособности напрочь утрачивались. 

Исследования Ломброзо

Давайте все-таки уйдем от крайностей и поговорим о тех, кто, являясь вполне ориентирующимися в нашем мире людьми, все-таки считаются гениями, умело совмещая уникальные способности с нормальным развитием мозга. (Впрочем, известный итальянский психиатр Чезаре Ломброзо считал гениальность одной из форм помешательства).

Известно, что главные «враги» творчества — боязнь неудачи и высокая самокритичность. Именно эти черты не позволяют многим людям, обладающим незаурядными способностями, пуститься по волнам творчества. И потому уже с древности многие философы проводили параллель между гениальностью и повреждением рассудка. Родоначальник философии Аристотель замечал, что, по его наблюдениям, под воздействием приливов крови к голове многие люди «делаются поэтами, пророками или прорицателями», и приводил в качестве примера то, что «Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершено утратил эту способность». В другой своей работе Аристотель снова возвращается к интересующей его теме, говоря о том, что многие прославившиеся политики, поэты и художники «были частью меланхолики и помешанные, частью — мизантропы, как Беллерофонт. Даже и в настоящее время мы видим то же самое в Сократе, Эмпедокле, Платоне и других, — и всего сильнее в поэтах. Люди с холодной, изобильной кровью бывают робки и ограниченны, а люди с горячей кровью — подвижны, остроумны и болтливы».

Поддерживал коллегу и Платон, замечая, что «бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемых нам богами; под влиянием бреда дельфийские и додонские прорицательницы оказали тысячи услуг гражданам Греции, тогда как в обыкновенном состоянии они приносили мало пользы или же совсем оказывались бесполезными. Много раз случалось, что когда боги посылали народам эпидемии, то кто-нибудь из смертных впадал в священный бред и, делаясь под влиянием его пророком, указывал лекарство против этих болезней. Особый род бреда, возбуждаемого музами, вызывает в простой и непорочной душе человека способность выражать в прекрасной поэтической форме подвиги героев, что содействует просвещению будущих поколений». Ему вторил и Демокрит, который прямо заявлял, что не может считать истинным поэтом человека, находящегося в здравом уме.

Подмечали непрактичность гениев и позже. Французский религиозный мыслитель, математик и физик Блез Паскаль (1623–1662), считающийся одним из величайших мыслителей своего века, любил говаривать, что величайшая гениальность граничит с полнейшим сумасшествием, и, увы, доказал сей постулат своей биографией.

А французский литератор, лексикограф и краевед Габриэль Экар (1755–1838) и вовсе в 1823 году издал книгу под названием: «Стултициана, или Краткая библиография сумасшедших, находящихся в Валенсъене, составленная помешанным». Стихи Экара до сих пор считаются жемчужинами поэзии и, одновременно, творчеством человека в пограничном психическом состоянии.

Ломброзо приводит множество примеров такого поведения гениев, что, будь они обыкновенными людьми, их, как минимум, долго бы лечили.

Французский натуралист Леклерк де Бюффон, погруженный в свои размышления, однажды забрался на колокольню и спустился оттуда по веревке, не осознавая, что делает, и потом не помнил этого.

Великий французский физик Андре-Мари Ампер не мог говорить иначе, как ходя и шевеля всеми членами.