Тайны целебных трав - [8]

Недаром древние снадобья составляли из 50–70 ингредиентов. Все составные части сложных снадобий подбирались в процессе тысячелетних экспериментов так, чтобы они согласованно воздействовали не только на больной орган, но и на другие, взаимосвязанные с ним органы, а то и на весь организм в целом.

«Не заслуживают внимания слова врачей, что терьяк[2] помогает от какой-то болезни благодаря сумбулу, от такой-то — из-за мирры и что он потому полезен. Главное в нем — это его форма, простые составляющие вещества, вместе взятые, оказывают прекрасное действие, и мы не можем точно указать на отношение составных частей терьяка к его действиям, — пишет Авиценна в своей фармакопее. — Данное сочетание с данным весом составных частей — это необходимость, установленная практикой на основании особых свойств лекарств. Если кто будет утверждать, что знает, по какой причине и почему такой вес составных частей порождает такое особое свойство, то он утверждает ложное и отвергаемое».

Но знать о том, какие именно растения и вещества, в какой именно пропорции и порядке необходимы для приготовления эффективного снадобья, было еще полдела. Не менее важное значение придавалось, как мы уже говорили, времени «созревания» того или иного лечебного средства. Для каждого срок был различным. Одно полагалось давать свеженьким — только что приготовленным, другое выстаивалось неделю, третье — месяц, четвертое — год.

Читаем дальше у Авиценны: «У терьяка есть младенчество, отрочество, юность, старость и смерть. Он становится ребенком по прошествии шести месяцев или одного года. Затем он начинает расти и увеличиваться, пока не остановится, что происходит через десять лет в жарких странах и через двадцать лет — в холодных странах. Затем он стоит на месте десять или двадцать лет, потом, после двадцати или сорока лет, его сила начинает слабеть, и, наконец, через тридцать или шестьдесят лет свойства терьяка у него исчезают». Как видите, приготовленное лекарем в ранней юности, снадобье только на склоне его лет могло использоваться для лечения болезней.

А сколько других всевозможных тонкостей существовало в приготовлении лекарств! Класть ли растения в свеже-сорванном (существенно и то, когда именно их срывать) или сушеном виде, толочь их или растирать в порошок — и в какой: деревянной, глиняной или медной посуде и ступке, отваривать или настаивать и в каком тепловом режиме и т. д. Уверяю вас, все это так же важно, как строгое соблюдение технологии на химкомбинате или фармацевтической фабрике, а может, еще важнее.

Как не пожалеть о том, что утрачено безвозвратно. Ведь древние снадобья могли бы великолепно служить людям, исцеляя то, что нынче лечится только ножом хирурга или не лечится вовсе. Правда, лекарства эти действовали медленно, и лечение было длительным. Не то что химиотерапевтические современные средства: проглотишь таблетку, скажем, анальгина, и полчаса спустя головная боль уймется.

Но ведь боль — это не болезнь, а только симптом болезни, хоть и неприятный, но благодетельный сигнал, что в «датском королевстве» нашего организма что-то не в порядке. Зная об этом, не будешь спешить избавиться от этого сигнала (подобно нерадивому ночному сторожу, который выключает звонок сигнальной системы и заваливается спокойно спать, а наутро обнаруживает, что ценности, доверенные ему, исчезли), тем самым позволяя развиваться и углубляться болезни, не будешь увлекаться быстродействующими таблетками.

Снадобья естественной медицины воздействовали не на симптом, не на отдельный орган даже, а, как уже говорилось, в целом на весь организм. Это и есть наилучшее лечение.

«Лекарственные вещества, извлеченные из растений, имеют некоторые принципиальные преимущества перед теми веществами, которые создаются химиками в лабораториях, — пишет профессор А. Ф. Гаммерман, 30 лет руководившая кафедрой фармакогнозии Ленинградского химико-фармацевтического института. — Первое преимущество состоит в том, что эти лекарственные вещества образуются в живой клетке. Как бы ни была велика разница между растениями: и животными, их клетки (основные структурные единицы, составляющие тело и растений и животных) имеют поразительно много общего. Это общее заключается не только в сходном строении клетки, но и в сходстве очень многих важнейших биохимических процессов, происходящих в клетках тех и других организмов. Вещества, образующиеся в растительной клетке, всегда в какой-то мере приспособлены к жизненным отправлениям этой клетки, даже когда они ядовиты для клеток других организмов. И достигается эта приспособленность не только тончайшей и точнейшей организацией атомов в молекуле того или иного вещества, но еще и присутствием в клетке других веществ, усиливающих или ослабляющих действие того химического соединения, которое и используется в качестве лекарственного. Вот почему разного рода фармакологически активные вещества, находящиеся в живой растительной клетке, даже когда они ядовиты, не ломают так грубо и резко всю систему химических реакций живой клетки высшего животного и человека, как иногда некоторые вещества, полученные в колбе химика».