Тайны Царских Династий Мира. Фараоны - сыновья Солнца - [6]
Бытует легенда о том, что Хуфу (он же Хеопс), заказчик наиболее высокой из пирамид Древнего Египта (146,6 м), чтобы получить трон фараона, стал супругом двух жен своего отца, одна из которых была его матерью… В подтверждение этого современные историки приводят следующий миф: однажды бог Геб взглянул на свою мать Тофиут и «возжелал ее очень». Вместо того чтобы подавить свое греховное желание, Геб начал подкарауливать ее и однажды, застав в дворцовых покоях одну, изнасиловал. Последствия этого необыкновенно страшного, пакостного греха были катастрофическими. На всей земле целых девять дней бушевала буря. Стоял такой густой мрак, что ни боги, ни люди не могли разглядеть лица соседа.
Эдипов комплекс сочетался у Геба с сильной волей к власти. Он сумел захватить трон своего отца Шу и сделал попытку надеть на голову корону, украшенную уреем-змеем. Однако справедливый урей наказал святотатца: опалил член Геба своим огненным дыханием.
Этот миф объясняют так: фараон стареет, его преемник захватывает власть и утверждает свой новый статус совокуплением с женой царя.
Следует заметить, что это может быть не обязательно его мать.
Для отсрочки своей печальной участи стареющий царь должен был произвести целый ряд ритуальных действий. В специальной торжественной церемонии он играл роль Камутефа («быка своей матери»). В данном случае бык символизировал плодородие.
Мотивы подобного рода нашли свое отражение и в представлениях древних римлян. Они считали, что если мужчина видит во сне, как совокупляется со своей матерью, следовательно, когда-нибудь он достигнет царской власти. Идея о связи между инцестом и положением царя существовала с древнейших времен. В Древнем Египте часто Землю представляли как женщину-мать, а фараона — как ее супруга. Эти истории в своей основе имеют желание рьяных идеологов монархии поразить воображение простого человека и облегчить ему принятие идеи, что монархи — люди совершенно иной закваски, на них не распространяются моральные ограничения, обязательные для простых смертных.
Некоторые фараоны: Аменемхет III, Тутмос IV, Аменемхотеп III, Аменхотеп IV (Эхнатон), Рамзес II и Рамзес III — взяли в жены своих сестер и дочерей.
Стараясь понять загадку подобного рода браков, исследователи обращаются к мифам. В них спутница бога Ра представляется то его супругой, то дочерью. Возможно, египтяне не имели единого мнения о характере родственных отношений между их богами.
Ряд египтологов предполагает, что совокупляясь с дочерью, фараон получал иллюзию омоложения собственного организма. В династическом миропонимании египтян всегда существовали определенные странные для нормальных людей идеи о том, что отец — это сын, а сын — это тот же отец, мать — дочь.
Возможно, существующий обычай разрешал участвовать в торжественных религиозных и государственных церемониях лишь жене царя. Фараону, чтобы позволить своей дочери участвовать в торжестве, приходилось на определенное время нарекать ее своей «женой». Возможно, это был вопрос придворного этикета, а не сексуальных отношений.
Египетские царевны выходили замуж не по любви. За чужеземцев их выдавали редко. Однако в числе жен иудейского царя-мудреца Соломона оказалась египетская принцесса, о чем говорит Книга Царств.
Как правило, царевнам подыскивали мужей из числа сыновей высшей египетской аристократии.
В эпоху Нового царства значения иероглифов «сестра», «жена», «тетя», «племянница», «двоюродная сестра», «возлюбленная» начали по непонятной причине смешиваться.
Как массового явления многоженства в Древнем Египте не существовало. Многоженство — исключительная привилегия фараона и высших чиновников.
Много привилегий имел Его Величество фараон, но и спрос с него был преогромный. На его плечах — ответственность за все государство.
Фараоны были пионерами, которые прокладывали дорогу мудрости государственного управления владыкам будущего.
Великий итальянский философ Никколо Макиавелли (1469–1527 гг.) в своем трактате «Государь» советовал политикам уподобиться животным — Льву и Лисе.
«„Надо знать, что с врагами можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; но как первого часто недостаточно, то приходится прибегать ко второму“.
Отсюда следует, что Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя.
Не это ли иносказательно внушают нам античные авторы, повествуя о том, как Ахилла и прочих героев древности отдавали на воспитание кентавру, дабы они приобщились к его мудрости?
Какой иной смысл имеет выбор в наставники получеловека-полузверя, как не тот, что Государь должен совмещать в себе эти сущности, ибо одна без другой не имеет достаточной силы.
Итак, из всех зверей Государь пусть уподобится двум: Льву и Лисе. Лев боится капканов, а Лиса — Волков. Следовательно, надо быть подобным Лисе, чтобы уметь обойти капканы, и Льву, чтобы отпугнуть Волков.
Тот, кто всегда подобен Льву, может не заметить капкана. Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание».
