Тайны бронзовой статуи - [40]

Она раскачивалась из стороны в сторону, ее груди напряглись под белой кофточкой, алые губы скривились, а глаза метали голубые молнии. Она была особенно хороша в этот момент, но кроме красоты в ней было еще кое-что, не менее привлекательное, – неподдельная искренность, которой дышал весь ее облик.

Я поймал себя на том, что утратил уверенность в правильности своих умозаключений. Девушка оказалась совсем не такой, как я ожидал. Кроме того, в обвинении, брошенном мне, была доля правды. Пожалуй, стремясь немедленно покарать зло, я сам стал слишком жесток, а к жалости, которую во мне вызывала Эстер, подмешивалось достаточно сильное влечение. Размышляя таким образом, я почувствовал себя крайне неловко. Самое лучшее было пожелать девушке доброй ночи и удалиться.

Не так-то просто любить людей и пытаться спасать их, ничего не желая взамен. Во всяком случае, у меня это не очень-то получалось.

Глава 17

Подъехав к клубу «Чэннел», я увидел, что ворота открыты настежь. Никто не вышел мне навстречу, будка охранника пустовала.

Празднество, затеянное Симоном Граффом, было в самом разгаре. Музыка и яркий свет выплескивались наружу из распахнутых окон. На площадке перед зданием стояло несколько десятков машин. Я припарковался между черным «порше» и «кадиллаком» цвета лаванды с откидным верхом и светлыми кожаными чехлами с золотой бахромой и снова прошел под перевернутой рождественской елкой красного цвета. Елка, по-видимому, что-то символизировала, но я не мог понять, что именно.

Подойдя к кабинету Бассетта, я постучал в дверь, но не получил ответа. Бассейн, освещенный сверху и снизу прожекторами, казался плитой из огромного сияющего изумруда. Гости собрались в дальнем конце, под ажурной алюминиевой вышкой для прыжков в воду. Спустившись по ступенькам, я направился туда вдоль выложенной кафелем кромки бассейна.

В основном здесь собрались молоденькие голливудские девицы, холеные и самоуверенные, в открытых вечерних платьях или купальниках, явно не предназначенных для воды. Среди мужчин я узнал Симона Граффа и Сэмми Свифта, а также спасателя-негра, с которым разговаривал сегодня утром. Все они, закинув головы, смотрели на девушку, неподвижно стоявшую на площадке десятиметровой вышки.

Спустя несколько секунд она разбежалась и взлетела в воздух, пересеченный лучами прожекторов. Ее тело согнулось, она плавно выполнила сальто в полтора оборота и, прежде чем войти в воду, превратилась из птички в рыбку. Зрители бурно зааплодировали. Один из них, проворный человек лет сорока, в смокинге, щелкнул фотоаппаратом с лампой-вспышкой, когда она поднималась по лесенке и с нее каплями стекала вода. Девушка надменно стряхнула воду с коротких черных волос и отошла в угол вытереться. Я подошел к ней.

– Прекрасный прыжок.

– Вы так думаете? – Она повернула ко мне свое загорелое лицо, и я увидел, что девушкой она была давным-давно. – Сама бы я себе дала от силы три балла. Координация была не на высоте. Когда я в форме, я делаю это сальто с винтом, но все равно, спасибо.

Она вытерла махровым полотенцем сначала одну ногу, потом другую. В ее обращении с собственным телом чувствовалась искренняя и бескорыстная привязанность, как будто она ухаживала, к примеру, за любимой лошадью.

– Вы участвуете в соревнованиях по прыжкам в воду?

– Одно время участвовала. А почему вы спрашиваете?

– Меня просто интересует, что заставляет женщин проделывать все эти штучки. Ведь вышка такая высокая.

– Человек должен в чем-то проявить себя. Я не красавица. – Она грустно улыбнулась. – Доктор Фрей, мой друг, психиатр, утверждает, что вышка – это фаллический символ. А знаете, что говорят пловцы? Прыгун в воду– это тот же пловец, но с мозгами набекрень.

– А я-то думал, что прыгун в воду – это пловец с сильной волей.

– Так говорят сами прыгуны. А вы много знаете прыгунов в воду?

– Нет, но хотел бы. Скажите, Эстер Кэмпбелл, случайно, не ваша подруга?

Ее лицо стало замкнутым.

– Я знаю Эстер, – сказала она осторожно. – Но вряд ли могу назвать ее подругой.

– А почему?

– Это длинная история, а я замерзла.

И, резко отвернувшись, она быстрым шагом направилась к раздевалке. Ее мускулистые бедра при ходьбе оставались почти неподвижными.

Откуда-то сверху раздался громкий мужской голос:

– Прошу внимания! – Он легко перекрыл шум. – Вам предстоит стать свидетелями чуда нашего века.

Голос принадлежал седовласому пожилому человеку, стоявшему на площадке пятиметровой вышки. У него были костлявые ноги, дряблая кожа на груди, а живот, как коричневый тугой мяч, растягивал светлые шорты. Присмотревшись, я узнал Симона Граффа.

– Леди и джентльмены! – Графф приставил ко лбу ладонь и игриво огляделся. – А вообще-то, присутствуют здесь какие-нибудь леди? А джентльмены?

Женщины захихикали. Мужчины загоготали.

– Смотрите, девочки и мальчики! – прокричал Графф резким неестественным голосом. – Великий Граф-фиссимо совершает уникальный прыжок и бросает вызов смерти!

Он решительно сделал несколько шагов и прыгнул вниз, вытянув руки по швам, «солдатиком», как обычно прыгают мальчишки. Его гости дождались, пока он появится на поверхности, и лишь затем начали аплодировать, изо всех сил хлопая и свистя.