Тайны бронзовой статуи - [33]

– Флейк! Иди сюда!

Перекошенное Лицо появился в проеме раздвижной стены. Я плохо соображал, все мои движения были замедленны. С трудом поднявшись, я, шатаясь, бросился к Фросту, но тут же упал на колени. Я увидел, как он поднял руку, чтобы ударить меня, но не успел увернуться. Небо взорвалось тысячей ярких искр. Что-то еще ударилось об меня, и все стало черным.

Я висел в черном пространстве, вероятно, поддерживаемый неким небесным крюком, над ярко освещенным местом действия. Глядя, таким образом, сверху вниз, я видел все очень отчетливо. Фрост, Леонард и Перекошенное Лицо стояли над чьим-то распростертым телом и вели пустые разговоры. Во всяком случае, для меня их речи были ничего не значащими словами. Собственные глубокие мысли занимали меня. Перед глазами как будто мелькали картинки волшебного фонаря. Вот Голливуд – воплощение бессмысленной мечты, придуманное для выколачивания денег. Затем очертания менялись, расползались по простиравшемуся ландшафту и вновь загустевали. Меня преследовали жуткие видения, которые, впрочем, были не кошмарнее реальной жизни.

В некотором смятении я вдруг понял, что тело мужчины, лежащее на земле, принадлежит мне. Я соскользнул к нему по воздуху и вполз обратно, как крыса, живущая в чучеле. Оно было хорошо знакомо мне и даже уютно, если не обращать внимания на течь. Однако я все еще немного галлюцинировал. Жалость к самому себе простиралась передо мной как голубой, манящий прохладой бассейн, куда хотелось погрузиться с головой. И я нырнул. Но вопреки собственным намерениям вдруг поплыл на другую сторону. В бассейне оказалась барракуда, жаждущая человеческой плоти, и я поспешил выбраться из воды.

Придя в себя, я обнаружил, что не сдвинулся с места ни на дюйм. Фрост и Леонард куда-то ушли, а Перекошенное Лицо сидел в шезлонге, раздетый до пояса, и наблюдал, как я пытаюсь приподняться. Черные волосы пучками покрывали его торс, и вообще, он здорово смахивал на гориллу. В огромной лапе был зажат неизменный пистолет.

– Ну наконец-то, – раздался его голос. – Не знаю, как ты, но старина Флейк хотел бы пойти посмотреть телевизор. Здесь жарче, чем на сковородке.

Я двигался как на ходулях, но все же сумел войти в дом и прошел через большую комнату с низким потолком в другую, размерами поменьше. Стены ее были обшиты панелями из темного дерева, а в углу возвышался телевизор с огромным матовым экраном. Флейк пистолетом указал мне на кожаное кресло рядом с собой.

– Сядешь сюда. Включи мне вестерн.

– Вестерн? А что, если у меня не получится?

– В это время всегда показывают вестерны.

Он оказался прав. Целую вечность я слышал лишь стук копыт да звуки выстрелов. Флейк сидел прямо перед экраном, зачарованный тем, как бесхитростно добро побеждает зло с помощью кулаков, пистолетов и примитивных рассуждений. Повторялся старый как мир сюжет – идиотская, кочующая из фильма в фильм несбыточная мечта. Уличный торговец в паузах трудился в поте лица, рекламируя столь необходимые нам новые механические товары.

Время от времени я сгибал руки и ноги, пытаясь заново научиться управлять ими. Сверху на телевизоре стояла медная лампа с толстым основанием. Она казалась довольно тяжелой и при удобном случае могла бы послужить оружием. Если бы только я нашел в себе силы и мужество воспользоваться ею и если бы Флейк на каких-нибудь две секунды забыл о своем пистолете.

Фильм закончился целомудренными объятиями, от которых у Флейка навернулись слезы. А может быть, гйаза у него просто слезились от напряжения. Пистолет свисал между его широко расставленными коленями. Я встал и схватил лампу. Она оказалась не такой уж тяжелой. Тем не менее я со всего маху опустил ее на голову Флейка.

Флейк был скорее удивлен, чем напуган, но от неожиданности выстрелил. Уличный торговец на экране взорвался посреди очередной бессмертной фразы. Под градом осколков мне удалось выбить из руки Флейка пистолет, который, описав дугу, ударился о стену и выстрелил еще раз. Флейк в ярости нагнул слишком маленькую для него, какую-то помятую голову и ринулся на меня.

Я отступил в сторону. Его громадный кулак пробил обшивку стены. Прежде чем он восстановил равновесие, я применил полунельсон, а затем и полный нельсон.

Флейка было не так-то легко согнуть, но все же мне это удалось. Его голова стукнулась о край телевизора. Он сделал рывок в сторону, протащив меня через всю комнату. Но я удерживал захват, стиснув изо всех сил его шею. Наконец я ударил его затылком о металлический угол кондиционера на окне и, почувствовав, что он обмяк, разжал руки.

Опустившись на колени, я взял пистолет и с трудом выпрямился. В коленях ощущалась предательская дрожь. Флейк лежал без сознания и сопел разбитым носом.

Я пробрался на кухню, напился прямо из-под крана и вышел из дома. Уже наступил вечер. Под навесом для машин стояли только английский велосипед со спущенными шинами да старый мотороллер, который вряд ли можно было завести. Я представил себе, как встречусь здесь с Фростом, Леонардом и Стерном, но все, что я мог придумать, так это пристрелить всех троих. Я неважно себя чувствовал и страшно устал. Еще чуть-чуть таких физических упражнений – и они смело могут заказывать мне место на городском кладбище. Я был в этом совершенно убежден.