Тайны бронзовой статуи - [13]

– Каким образом?

– История стара как мир, – сказал Тони, – я за свою жизнь много раз встречался с подобными. Он выиграл три боя, два – из четырех раундов, а один из шести, в Сан-Диего. И сразу же стал важной персоной, решил, что теперь он шишка на ровном месте. А дядя Тони, бедный старикашка дядя Тони, слишком глуп, чтобы вести его дела. Дядя Тони неизвестно почему не разрешает бездельничать, заводить девочек, курить марихуану, заставляет продать рычащий и чадящий мотоцикл, чтобы не сломать себе шею, и утверждает, что нужно бороться за блестящее будущее. Но это блестящее будущее нужно парню немедленно. Прямо сию минуту.

Он не захотел меня слушать. А потом сделал нечто такое, что мне не понравилось, ну совсем не понравилось. И я сказал ему: «Ты хотел уйти от меня, так и убирайся ко всем чертям. У нас нет контракта, и я считаю, что мы ничем не связаны». Он взгромоздился на свой мотоцикл и уехал назад в Лос-Анджелес. Там он и жил бездельник бездельником.

Ему тогда еще не было и двадцати одного года. И моя сестра Десидерия во всем обвиняла меня, послушать ее, так я за ним должен был ползти на коленях. – Тони покачал головой. – Ну уж нет, сказал я ей, я и так слишком долго нянчился с ним. Так же как и ты, но ты – женщина и не понимаешь, как обстоят дела на самом деле. У парня в штанах завелись муравьи, и их уж не выведешь. Пусть он идет своим путем, мы не можем прожить жизнь за него.

Ну и так далее. Один из проходимцев, каким и он мечтал стать, увидел, как Мэнни работает в зале, и предложил заключить контракт, на что тот с радостью согласился. Он выиграл несколько боев, а несколько проиграл, заработал деньги каким-то нечестным путем и потратил их на какие-то грязные делишки. В прошлом году его накрыли на перевозке наркотиков и засадили в тюрьму. Когда он вышел, его отстранили от боев – и вообще он оказался там, откуда начал, в армии голодающих. – Тони в сердцах сплюнул. – Когда-то давным-давно я пробовал объяснить ему, что мой отец, его дед, был bracero (батрак (ит.)). Отец Мэнни и я родились в курятнике во Фресно. Мы – вся наша семья – вышли из ничего. И уж если судьба послала нам неожиданную удачу, мы должны сделать все возможное, чтобы удержаться на плаву. Но разве он слушал меня? Наоборот, сунул голову в петлю.

– И сколько он просидел в тюрьме?

– Думаю, весь прошлый год. Но наверняка не знаю. В то время у меня были свои неприятности.

Плечи у него опустились, словно на них легла страшная тяжесть. Я хотел спросить его о смерти дочери, но увидел в его глазах такую тоску, что у меня язык прилип к нёбу. Глубокие морщины на лице Тони казались шрамами, оставшимися от жестоких ударов. И удары эти были нанесены чем-то потяжелее боксерских кулаков. Я задал другой вопрос:

– Вы знаете фамилию человека, который заключил с ним контракт?

– Стерн.

– Карл Стерн?

– Да. – Искоса взглянув на меня, он увидел, какой эффект произвело это имя. – Вы с ним знакомы?

– Видел пару раз в ночном клубе да слышал о нем несколько историй. Если они правдивы хотя бы на десять процентов, то это опасный тип. И ваш племянник все еще связан с ним, Тони?

– Не знаю. Бьюсь об заклад, он опять попал в беду. Думаю, вы об этом знаете, только мне не говорите.

– Почему вы так решили?

– Потому что я видел его на прошлой неделе. Он был разодет как кинозвезда и сидел за рулем спортивного автомобиля. – Он взмахнул рукой. – Откуда у него такие деньги? Он не работает и выступать больше не может.

– Почему же вы не спросили его об этом?

– Не смешите меня. Спросить его? Да он даже «привет» не сказал своему дядюшке Тони. Слишком был увлечен ездой и блондинкой рядом с ним.

– Он был с девушкой?

– Ну да.

– А ее вы знаете?

– Конечно. Она работала здесь прошлым летом. Ее зовут Эстер Кэмпбелл. Я думал, у нее все-таки не так мало мозгов, чтобы носиться на машине с моим племянником Мэнни.

– Сколько времени она с ним?

– Понятия не имею.

– Где вы их видели?

– На Венецианской скоростной дороге.

– Эстер Кэмпбелл была подругой вашей дочери?

Он еще больше помрачнел.

– Вроде бы. К чему все это, мистер? Сначала вы расспрашивали о племяннике, а сейчас перешли на дочь.

– Я услышал о ней только сегодня утром. Она была подругой Эстер Кэмпбелл, а я интересуюсь именно ею.

– А я нет. Я ничего не знаю. Оставьте меня в покое. Что я могу знать? – Его настроение резко изменилось. Он сделал идиотски-тупое лицо. – У меня травма головы. Я плохо соображаю. Моя дочь погибла. Мой племянник – бесчестный гангстер. А какие-то люди приходят и бьют меня кулаком по носу.

Глава 7

Студия Антуана, окна которой выходили на бульвар, располагалась во втором этаже оригинального здания с лепными украшениями, в восточной части Голливуда.

Здание было не старым, но местами обшарпанным и заново покрашенным в разные цвета: розовый, белый, голубой, так что выглядело оно несколько странно. Войти в дом можно было только со двора, в центре которого возвышался фонтан в стиле тераццо и несколько киосков, торгующих сувенирами. Бетонная нимфа стояла по колено в воде. Одной рукой, как фиговым листиком, она стыдливо прикрывала свои прелести, а другой манила к себе.