Тайны Белого движения. Победы и поражения, 1918–1920 годы - [104]

Под Чонгаром шли бои, в которых остатки Русской Армии побеждали с переменным успехом: едва донские казаки успевали вырубить авангард большевистских частей, а на смену ему уже приходили новые силы и с ходу вступали в бой. Казаки контратаковали, однако силы их таяли буквально по часам. В окружении красных дрался до последнего снаряда и патрона посланный им на помощь бронепоезд «Офицеръ». Уже подорванный, остановленный, он все еще отбивался из оставшихся пулеметов, пока не закончились последние патроны. В ночь на 12 ноября (28 октября) 1920 года большевики овладели станцией Таганаш. Армии Южного фронта начали входить форсированным маршем в Крым.

В тот же день, в 10 утра, поезд Врангеля прибыл в Севастополь. С вокзала Главнокомандующий отправился во дворец, пригласив на совещание Шатилова, Скалона, Кедрова и Кривошеина и отдал им последние распоряжения занять войсками главнейшие учреждения, почтамт, телеграф, выставить караулы на пристанях и железнодорожном вокзале. На основании сведений данных, полученных от Кедрова, барон распределил тоннаж по портам. Для погрузки в Керчи отводилось 20 000 тонн, Феодосии — 13 000, Ялте — 10 000, Севастополе — 20 000, Евпатории — 4000. Кроме того, Главнокомандующий дал указания разработать порядок погрузки тыловых военных и гражданских учреждений, больных, раненых, запасов воды и продовольствия, особо ценного имущества, чтобы в момент получения приказа погрузка могла начаться немедленно в соответствии с принятыми к сведению указаниями. После совещания с ближайшими соратниками, Врангель пригласил представителей иностранных военных миссий с просьбой оказания содействия иностранными судами в случае массовой эвакуации из Крыма. После того Врангель дал последнюю пресс-конференцию российским и иностранным журналистам, рассказав им о создавшемся бедственном положении Русской Армии. Тревожные вести распространялись по городу с быстротой молнии. Главнокомандующему беспрерывно звонили по телефону, прося содействия или разъяснения ситуации, присылались депутации, запросы. «Положение становилось грозным, остававшиеся в нашем распоряжении часы для завершения подготовки к эвакуации были сочтены. Работа кипела. Днем и ночью шла погрузка угля; в помощь рабочим грузчикам были сформированы команды из чинов нестроевых частей, тыловых управлений… Спешно грузились провиант и вода. Транспорты разводились по портам. Кипела работа в штабе и управлениях, разбирались архивы, упаковывались дела»[234].

Слухи докатились и до генерала Слащева, поразив его расстроенное воображение сверх всякой меры. «В своем фантастическом костюме (белый ментик, отороченный мехом с золотым шнурами. — Авт.) он появлялся на улицах, беседовал с толпой, собравшейся перед витриной телеграфного агентства, давал интервью представителям печати… Я послал предписание генералу Слащеву выехать немедленно на фронт в распоряжение генерала Кутепова; последнему приказал передать, чтобы он задержал генерала Слащева при себе, не допуская возвращения его в Севастополь… Слащев на автомобиле выехал в Джанкой»[235].

Врангель мог вздохнуть с облегчением, ибо душевное состояние Слащева уже давно беспокоило его.

Теснимые противником, части Русской Армии продолжали свой отход. К вечеру части Дроздовской дивизии, Конный и Донской корпусы отошли в район Богемки. Остальные подразделения 1-го армейского корпуса сосредоточились у села Тукулчак. Врангель приказал войскам, оторвавшимся от преследования противником, идти в порты на погрузку. 1-й и 2-й армейские корпуса отправились в Евпаторию и Севастополь. Конному корпусу Барбовича предписывалось двигаться на Ялту. Кубанцы генерала Фостикова направлялись в Феодосию. Донской корпус Абрамова и Терско-Астраханская бригада направлялись в Керчь. Для ускорения передвижения пехоту было приказано посадить на повозки, а коннице прикрывать отход.

29 октября 1920 года Врангель издал приказ, предупреждающий население Крыма об оставлении Русской Армией родной земли, и подготовлено сообщение правительства о предстоящих тяготах эвакуации и морского похода, а также о том, что ни одна иностранная держава не дала своего согласия на данный момент на прием эвакуированных. В сообщении подчеркивалось, что правительство Юга России не имеет никаких средств для оказания помощи эвакуируемым как в пути следования, так и в дальнейшем и призывает всех тех, кому не угрожает непосредственная опасность со стороны большевиков, оставаться в Крыму. Поздно ночью начальник штаба контр-адмирала Кедрова, капитан 1-го ранга Машуков разбудил Главнокомандующего и сообщил ему о только что полученном по советскому радио предложении Фрунзе о сдаче, гарантируя жизнь и неприкосновенность всему высшему составу армии и всем сложившим оружие. За предложенную Русской Армии бескровную сдачу Фрунзе был строго отчитан Лениным: «Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Удивлен уступчивостью условий. Если враг примет их, надо приложить все силы к реальному захвату флота, т. е. невыходу из Крыма ни одного судна. Если не примет, нельзя ни в коем случае повторять и расправляться беспощадно».