Тайны беларуской истории - [12]

6. Миф о том, что «литовцы в ВКЛ угнетали беларусов», а московиты (мордва да татары) «спасали их от жемойтского гнета». При этом «беларуский народ всегда тянулся к соединению с русским народом», то есть с мордвой Московии и с татарами Орды. Это самая бредовая выдумка во всем перечне.

7. Миф о том, что «в Речи Посполитой беларусы изнывали под польским игом», мечтая о том, чтобы их спасли мордва и татары. Они и «спасали»: в очередной войне Московии против нас (в июне 1656 г. ) царский гарнизон в Минске состоял из 20 конных рейтар и 270 пеших ратников, последние «татары да мордва, русского не знают». Как наш народ мог видеть татар и мордву «освободителями», если те даже русского языка не знали, не говоря уже о беларуском? Но никого в России это не смущает, знай себе талдычат: мордва и татары пришли «освобождать от польского гнета».

* * *

В реальности никогда не было никаких этнических трений (не говоря уже о войнах) между беларусами и поляками. Это два родственных народа, живших веками в общей стране, без каких-либо вооруженных конфликтов.

Не поляки, а Иван IV «Грозный» при захвате Полоцка в 1563 году уничтожил все православное духовенство города и большинство жителей. Не поляки, а московский царь Алексей Михайлович в войне 1654—67 гг уничтожал наших предков по религиозному признаку. По его приказам наших униатов, отказывавшихся принимать веру Москвы, сжигали в храмах всех скопом, вплоть до грудных младенцев. По приказу царя вырезали население целых городов, которое вначале под угрозой расправы принимало московскую веру, но потом отказывалось от нее. Например, так было в Бресте.

Ничего подобного поляки у нас никогда не делали. И это царь Петр I, а не поляки, устроил резню духовенства в полоцкой Софии, а потом взорвал наш древний храм. И не поляки, а русский царь Николай I запретил нам обращаться к Богу на нашем языке, приказал сжигать наши Библии, переведенные еще Франциском Скориной. И он же запретил наше название Литву, а его сын — «Белоруссию».

Лишь в XX веке поляки позволяли себе шовинизм по отношению к беларусам — но, полагаю, по той причине, что наше национальное самосознание к тому времени уже было раздавлено царизмом, многим из наших прадедов уже внедрили в мозги не только все перечисленные выше мифы, но и великодержавный российский менталитет, лишенный беларуского содержания. То есть, это было презрительное отношение не к литвинам-беларусам, а к сменившему их этническому суррогату.

Демонизация Польши — еще один миф российского великодержавия, призванный скрыть тот факт, что именно беларусам нужен был союз с Польшей — как спасение от уничтожения нашей государственности Московией. Именно мы — вовсе не поляки — являлись инициаторами создания Речи Посполитой еще с периода Орды. Как писал Вацлав Ластовский в знаменитой «Краткой истории Беларуси» (Вильня, 1910 год), наши предки много раз пытались склонить Польшу к созданию Союзного государства — в 1401, 1413, 1438, 1451, 1499, 1501, 1563, 1564, 1566, 1567 годах, а добились только в 1569 году На одиннадцатый раз за более чем полтора века! И то добились лишь потому, что Иван IV уже захватил Полоцк, что являлось угрозой также и для Польши.

Это непреложный факт: наши предки не выказывали ни малейшего желания идти на какую-то «интеграцию» с восточным соседом (наподобие решения запорожских казаков в 1654 году, от которого они вскоре отказались, но их уже «не отпустили»).

Поэтому в СССР почти во всех республиках существовал «праздник воссоединения с Россией», не только в Украине, но и в Азербайджане, Грузии, Молдавии, республиках Средней Азии, в автономиях РСФСР. А вот у беларусов такая «праздничная дата» отсутствовала, имелись только даты оккупации русскими войсками в 1772 и 1794 году.

В распоряжении идеологов не было ни одного хотя бы намека со стороны ВКЛ на желание присоединиться к России. Напротив — только постоянное военное сопротивление, в том числе массовое партизанское движение.

Это полностью противоречит мифу о «польском угнетении и желании беларусов освободиться от него путем воссоединения с русским народом». Термин «воссоединение» вообще неуместен, так как до 1772-1795 годов беларусы никогда не жили под властью российских феодалов.

Возвращение беларусов к наследию ВКЛ автоматически означает отказ от всех этих мифов и производных от них. Именно в данном пункте сложность процесса возрождения беларуской национальной самоидентификации — уж очень сильно он (процесс) связан с преодолением мифов российского великодержавия. Именно поэтому историки и другие идеологи восточного соседа категорически отвергают любые попытки нашего возвращения к своей истории времен ВКЛ.

Попутно возникает опасение: а не откроем ли мы тем самым «ящик Пандоры»? Дело в том, что полное восстановление истории ВКЛ и национального самосознания идет вразрез с великодержавием восточного соседа, автоматически превращает нас в его «ментальных противников». Ведь наша страна вместе с Польшей являлась главной идеологической оппозицией великодержавию в XIX веке — а ранее была альтернативой для Московского государства. Именно Литва составляла конкуренцию Московии в «собирании русских земель» и, что важно — русские земли (Псков, Новгород, Тверь, Смоленск, Брянск, Курск) тянулись к нам. То есть, восстановление подлинной истории Беларуси «размывает» претензии России на роль «единственного законного собирателя Руси». Оказывается, Русь могла быть совсем иной — европейской по сути, а не изуродованной на ордынский манер.