Тайны английской разведки (1939–1945) - [25]

Помимо всего прочего, постоянное повторное фотографирование объектов вскрывает изменения в их боевой готовности с такой очевидностью, какая вряд ли возможна в других видах разведки. Этот метод в совокупности с донесениями агентов позволил, например, рассчитать, когда немецкие линейные корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау» будут готовы выйти из Бреста, а после 1942 года и до конца войны аэрофотографирование позволило внимательно следить за немецким флотом в Балтийском море, за строительством подводных лодок и за итальянскими военно-морскими базами на Средиземном море. И наоборот, неспособность немцев вести регулярную воздушную разведку английских баз и портов привела к тому, что вторжение союзников в Нормандию в июне 1944 года явилось для немецкого командования полной неожиданностью. Коль скоро немцы утратили господство в воздухе над Францией и проливом Ла-Манш, их аэрофоторазведка была сведена на нет.

Часто говорят, что фотокамера лгать не может. Тем не менее, энтузиасты фотографирования считают, что от фотокамеры можно получить значительно больше, чем она фактически дает в нормальных условиях освещения и погоды. Практика фоторазведки оборонительных объектов в портах противника показала, что искусная маскировка может ввести в заблуждение, однако тот факт, что фотография не вскрывает батарею или другие оборонные объекты, вовсе не означает, что донесения агентов о наличии таких объектов не соответствуют действительности. Батарея может быть подвижной. Аэрофотоснимок позволяет судить о наклоне и размерах морского побережья, но он не дает возможности сказать что-нибудь о качестве песка, о котором хотели бы иметь представление водители машин и командиры десантно-высадочных средств. Топливные цистерны и газгольдеры принимали за другие объекты при фотографировании с высоты восемь тысяч метров. Надежная и достоверная информация рождается только в результате объективного анализа всех относящихся к данному предмету сведений.

Обнаружение. Этот источник информации, то есть обнаружение противника кораблями или самолетами (будь то самолеты авианосной авиации флота или самолеты авиации берегового командования), я ставлю следующим по порядку с оговоркой, что силуэты немецких военных кораблей распознавались с большим трудом не только слабо подготовленными, но и хорошо обученными наблюдателями, специально натренированными отличать карманный линкор от тяжелого крейсера или даже от крупного эскадренного миноносца. Немцы испытывали аналогичные трудности в распознавании кораблей английского Средиземноморского флота и Флота метрополии, однако это объяснялось скорее отказом ВВС гитлеровской Германии предоставить командованию ВМС собственную разведывательную авиацию, чем неспособностью летчиков-наблюдателей. Донесения об обнаружении редко бывали совершенно точными, если они не подтверждались фотоснимками, но в них по крайней мере содержались точные координаты (хотя ошибки допускались и в этом отношении), а также, что еще важнее, направление движения, приблизительная скорость хода и состояние сил противника.

Известно, что немецкий линейный корабль «Бисмарк» был потоплен, по существу, в результате обнаружения его самолетом «каталина». Когда адмирал Каннингхэм преследовал в 1941 году итальянский линейный корабль «Витторио Венето» и планировал ночную атаку, последовавшую за боем у мыса Матапан, он использовал специального наблюдателя — капитан-лейтенанта Болта, поднявшегося в воздух вечером 29 марта на самолете, катапультированном с линейного корабля «Уорспайт» с целью получения квалифицированных донесений о направлении и скорости движения «Витторио Венето».

Капитан-лейтенант Болт был способен увидеть и безошибочно оценить то, о чем обычный летчик-наблюдатель мог бы только догадываться, и его информация оказалась в высшей степени достоверной и ценной.

В то же время, как теперь известно, одной из причин, побудивших немцев отказаться в июле 1942 года от атаки пресловутого конвоя PQ.17 эскадрой линейных сил во главе с линкором «Тирпиц», было донесение летчика ВВС, ошибочно принявшего поплавковый гидросамолет, принадлежавший одному из английских крейсеров, за самолет с авианосца. (Гитлер дал строгий приказ, согласно которому атаковать конвой разрешалось только при условии, если в районе боевых действий не будет ни одного английского авианосца на расстоянии, с которого он мог бы нанести воздушный удар по немецким кораблям.) Таким образом, можно сказать, что точное донесение об обнаружении подготовленным летчиком-наблюдателем может оказаться весьма ценной информацией, но что то же самое обнаружение, осуществленное неопытным наблюдателем, может привести к опасному по своим последствиям заблуждению.

Классический — и трагический — случай донесения об обнаружении, которое несло в себе нотку сомнения и способствовало потоплению англичанами немецкого линейного корабля «Шарнхорст», имел место в день на святках в 1943 году в ходе боевых действий в районе мыса Нордкап. В то время как «Шарнхорст» выходил в море, чтобы предпринять вторую попытку атаковать один из союзных конвоев в Россию, поступило сообщение о донесении немецкого разведывательного самолета, пилот которого утверждал, что он обнаружил пять военных кораблей в районе северо-западнее северного побережья Норвегии, то есть в том районе, из которого «Шарнхорст» вышел шестнадцатью часами раньше. В штабе адмирала Шнивинда — командующего ВМС группы «Север» в Киле — не без оснований предположили, что в донесении летчика речь идет о пяти немецких эскадренных миноносцах, шедших вместе с «Шарнхорстом» и теперь возвращающихся в базу, так как из-за штормовой погоды дальнейшее следование совместно с линейным кораблем оказалось невозможным. Дело в том, что за несколько часов до этого адмирал Шнивинд приказал командиру отряда немецких кораблей контр-адмиралу Бею «рассмотреть возможность нанесения удара по конвою одним линейным кораблем без участия эскадренных миноносцев». Шнивинд направил такой приказ после того, как получил от Бея донесение, что «ввиду штормовой погоды действия эскадренных миноносцев сильно ограничены».