Тайнопись видений - [2]

Торг – дело тонкое, и надо не дать противнику выпустить клыки, иначе он задерет тебя, как несчастную косулю. После ремонта денег на содержание храма почти не осталось, а императорские пожертвования еще не поступили. Цу-Дхо не мог просить взаймы у провидцев, это было столь же дурным тоном, как залезть в чужую тарелку. Но если он не купит мальчика, чиар отведет его в другой храм, а то и в Шанву. Этот мужчина провел в пути не один узел[2] и наверняка надеялся на большую выручку. Цу-Дхо мысленно подсчитал содержимое кошелька, и оно было неутешительно.

– Не иначе, – согласился чиар. – А вы не принимаете его третий день. Посмотрите на это лицо! Внимательно посмотрите. Я хочу за него сотню чандалов[3].

– Серебром?

– Золотом, ясное дело!

Цу-Дхо внутренне содрогнулся от такой наглости и хотел сразу же отказать чиару, но все же снял с мальчика шляпу и двумя пальцами приподнял его подбородок. Ребенок был красив и бледен, словно белая колибри.

– Какие странные у него глаза, – пробормотал настоятель, забыв придать лицу равнодушное выражение. – Фиолетовей аметистов. Разве у людей бывают подобные глаза?

– Это цвет Черного Дракона! Вам ли не знать! Мальчик – истинное сокровище. Даже если рядом поставить бриллиант ростом с него, он не превзойдет ценность ребенка.

– Неужели? – опомнился настоятель. – Каждый третий приводит мне провидцев с такими словами, а потом оказывается, что они пустышки. Как его зовут и сколько ему лет? Выглядит слишком маленьким для храма. Детей до семи тяжело держать в узде.

– С этим проблем не будет, – пообещал чиар с довольной ухмылкой. – Ему пять. Его зовут Кайоши. Он начал говорить, когда ему было полгода. К двум научился читать и освоил базовое письмо. Это задокументировано, не сомневайтесь. В три года он сделал первое пророчество и с тех пор ни разу – я повторяю: ни разу! – не ошибся. Я выкупил его за пятьдесят золотых чандалов, а от вас требую вдвое больше. Это покроет и мои расходы, и вашу выгоду.

Обычно дети, которых приводили в храм, имели смутные намеки на талант провидцев, и только время показывало, стоят ли они потраченного времени. Цу-Дхо просмотрел документ, испещренный печатями нескольких комиссий, и нашел его подлинным. Этого ребенка нельзя было упустить, но сотня золотых чандалов – немыслимая, неподъемная сумма. На такие деньги можно год кормить и обслуживать весь храм, а вместе с предсказателями, учениками, работниками и слугами там насчитывалось больше четырехсот человек.

– Кайоши, – поморщился настоятель. – «Тихий», значит… И всего пять лет, а вы заломили такую цену.

– Этот ребенок рассудителен не по годам и скоро окажется в обществе самых высокопоставленных особ Чаина. И тогда его имя никому не покажется невзрачным.

– И чем он меня удивит? Что у вас сбылось, Кайоши? Угадали свой рис на обед?

– В одном из моих предсказаний вы умираете завтра, – заявил мальчик со скучающим видом. – Император вызвал вас во дворец, но вы не доехали, потому что случился большой оползень на дороге. Вас и ваших людей завалило. – Кайоши забрал шляпу из рук Цу-Дхо и продолжил: – Но так было раньше. Узел назад первый провидец Арияма предупредил вас, поэтому перед ремонтом вы отправили императору письмо. Кстати, он скоро сложит полномочия. Новым императором объявят его старшего сына Ли-Холя.

Настоятель остался холоден и безучастен.

– Благодарю вас, юноша. Однако я знаю слишком много путей, по которым информация может утекать и за пределы храма, и за пределы дворца.

– Полагаете, я все подстроил? – хмыкнул чиар, стиснув плечи мальчика. – Это сын двух Драконов! Он провидец и прималь! Его сила работает в обе стороны, и одно подкрепляет другое. Такого я еще не встречал, а я уже два десятка лет выискиваю и перепродаю провидцев по всей стране. Я многих повидал, уж поверьте. Если не хотите платить, я его забираю. Похоже, этот храм впустую называют главным.

– Вы все равно возьмете меня, – сказал Кайоши, вырываясь и пробегая за ворота. – В другое место я не пойду, так что не тратьте время на торг, просто отдайте ему десять чандалов. Эта цена будет последней. Я замерз и очень проголодался.

Чиара перекосило, а настоятель громко захохотал.

– Что ж, если он и правда такое сокровище, я не могу ему не верить, возьмите же свою плату. – Он развязал нагрудный кошелек и вложил в ладонь трясущегося от злости чиара стопку золотых кругляшей. – Остальное получите через половину трида, после того, как мы проэкзаменуем мальчика и убедимся, что его печати в рекомендательном письме подлинные, а не покупные.

– Этот ребенок лжет! – выпалил перекупщик. – Я заплатил за него пятьдесят монет и вез его к вам через всю страну с восточного побережья, а вы предлагаете мне жалких десять чандалов?!

– Лжет, говорите? Раз так, он не стоит и того, что я дал за него, – твердо сказал настоятель. – И он уже переступил ворота, назад пути не будет.

– Если попытаетесь меня забрать, я всем скажу, что вы обманщик, – равнодушно сообщил Кайоши, и в его тоненьком голосе сквозило не детское упрямство, а холодный расчет человека, давно продумавшего план.

Право, семья этого малыша обладала хорошими связями и была хитра до неприличия, раз научила сына такому ходу, но Цу-Дхо все-таки не хотел рисковать, упуская ребенка. Глаза Кайоши и взрослая манера поведения, пусть даже внушенная родителями, впечатлили главу храма.