Тайнопись - [131]
Ему встретились два беса. Они сидели у ручья и, склонившись над водой, что-то рассматривали на дне. Раньше бы он обязательно присоединился к ним, но сейчас только взглянул — и мимо!
Скоро он сумел подняться и медленно полететь в сторону большого города, где могли быть знахари, которых надо заставить вылечить больное крыло.
В горах стояла ночь. Далекий лес превратился в темную кайму. Трава исчезла под пеленой тумана. Птицы умолкли. Заволновался ветер. Белесая масса ледников словно приподнялась, зависла в воздухе, облитая лиловой эмалью ночи. Всё кругом уходило под колпак черной тишины.
Шаман и Мамур выбрались на горный луг. Шаман вложил в пращу хрустальное яйцо и пустил его в пространство. То место, куда упало яйцо, стало сердцевиной его круга, который был тут же начерчен бьющимся от радости кинжалом. Мамур отмерил семь шагов и заточенным корнем начертил свой круг. Запалил смолистую ветку бука.
Под её светом братья кропотливо расчистили в кругах землю от травы и камней, разровняли ее и принялись рисовать знаки, причем кинжал рвался из рук шамана и сам, одним росчерком, обозначал необходимое. В середине крута Мамура они зарыли хрустальное яйцо, а сверху водрузили клетку с открытой дверцей.
Выпили по очереди настойку конопли, сваренную шаманом (он каждую осень заготавливал это снадобье, помогающее от всего на свете). Вошли в круги, разложили предметы: у шамана — труба и бубен, у Мамура — зеркальце и сеть. Под светом луны всё было хорошо видно. Бук горел ровным бездымным пламенем.
Раздевшись донага и натершись с ног до головы мазью из жидкого опия, шаман начал медленно вертеться на одном месте. Постукивая пятками, приседая и подпрыгивая, он топтал землю, попирая всю ее скверну, нечисть и подлость.
Вращенье усилилось. Когда оно достигло предела, за которым надо было или взлететь или ввинтиться в землю, шаман схватил трубу и что есть мочи затрубил, поворачиваясь во все стороны, обращаясь к небу и земле. Рваные, хриплые, мощные звуки полосовали тишину. Иногда он прекращал трубить и кричал во тьму:
— Бесы и гады! Демоны и духи! Дэвы и каджи! Ведьмы и твари! Идите! Я отдаю вам свое тело! Берите его! Оно ваше! Ваше! Ваше! Здесь для вас много еды и питья!
Эфир вокруг шамана светился тонким сияньем. Двойник витал над ним. Мамур жег ветки и следил за тем, чтобы брат не вылетел из круга. А шаман вертелся волчком и трубил всё громче, то задирая кость-трубу к небу, то опуская в землю.
И вот вдалеке, в глубинах луга, стала шевелиться какая-то масса. Её еще не видно, только слышно. Что-то неясное, зловещее, буйное, злое, громкое… Шаман, отрываясь от трубы, вопил во всю мочь:
— Отдаю свою плоть тем, кто голоден! Кожу тем, кто наг и бос! Кровь тем, кто жаждет! Кости свои кладу на костер тех, кому холодно! Сюда, голодные! Собирайтесь, идите! Прилетайте, приползайте! Я всех зову, кто слышит! Всех, кто видит! Скорей! Скорей! Моя плоть ждет вас!
Вот толпа бесов выросла перед кругами. Огонь освещал первых, самых ретивых. Пасти открыты, глотки дымят, хвосты хлещут направо и налево. Нечисть рвалась в круг к шаману, но словно налетала на прозрачную стену и откидывалась назад. Давка, грызня и свара. Бесы бесилась от бессилия. Демоны тявкали и выли. Гогот дэвов мешался с возгласами ведьм и плачем ламий. Летучие мыши и шершни крутились в дымном воздухе, дрались и падали вниз.
А шаману вдруг показалось, что он выпал из круга, из его распоротого живота вываливаются кишки, а нечисть пожирает его живьем. Боль стала кромсать его. Чавканье терзало слух. Страх лился ручьями. Вот гады с урчанием тянут кишки, ломают хребет и кости, добираются до сердца!..
Но он, закрыв глаза, продолжал кричать изо всех сил:
— Смерть тому, кто не примет жертву мою! Горе тем, кто побрезгует угощением! Проклятие тому, кто не отведает моей крови!
Брат Мамур из своего круга внимательно следил за обрядом. В руках у него с треском горели сухие ветки. Огнем он отгонял самых ретивых бесов, которые, тычась в круги, тут же отскакивали прочь, топча толпу. Хлопья пены летели с их багровых языков. Оскалены морды. Вьются хвосты, стучат когти, топорщатся крыла и блещет шерсть, вставшая дыбом. Над толпой свистели нетопыри и роились стаи цепней.
Держа наготове зеркальце и сеть, Мамур высматривал в свалке желтоглазую ведьму-крысу, их сообщницу. Её надо найти и поймать. А уж она сделает остальное — у ней крысиный вид при львиной силе и мертвой хватке!
Иногда шаман бросал трубу и хватал бубен, заставляя бесов прыгать под его мерное уханье. Потом вновь выкликал заклятья. Несколько раз даже порывался вылететь из круга, но силы небесные не выпускали его.
Между тем толпа редела. Многие, поняв, что их обманули, с недовольной руганью и ревом убрались прочь. Иные хлестались хвостами и бодались рогами. Вампиры рвали на куски раненого демона. Каджи с остервенением грызлись за падаль. Дэвы, гулко ухая и ахая, горестно проклинали судьбу. Какие-то пернатые кошки затеяли потасовку, катаясь меж кругами и обжигаясь о невидимые стены. Гигантская птица сарыч дралась с летучими ежами. Вурдалаки затевали кровавые хороводы. Визгливо вопили обезумевшие ламии, умоляя убить их. Пахло паленым мясом и дымной шерстью.
Роман Михаила Гиголашвили — всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х, «реквием по мечте» в обществе, раздираемом ломкой, распрями феодалов нового времени, играми тайных воротил. Теперь жизнь человека измеряется в граммах золота и килограммах опиатов, а цену назначают новые хозяева — воры в законе, оборотни в погонах и без погон, дилеры, цеховики, падшие партийцы, продажные чины. Каждый завязан в скользящей петле порочного круга, невиновных больше нет. Не имеет значения, как человек попадает в это чертово колесо, он будет крутиться в нем вечно.
Михаил Гиголашвили (р. 1954) – прозаик и филолог, автор романов «Иудея», «Толмач», «Чёртово колесо» (выбор читателей премии «Большая книга»), «Захват Московии» (шорт-лист премии НОС).«Тайный год» – об одном из самых таинственных периодов русской истории, когда Иван Грозный оставил престол и затворился на год в Александровой слободе. Это не традиционный «костюмный» роман, скорее – психодрама с элементами фантасмагории. Детальное описание двух недель из жизни Ивана IV нужно автору, чтобы изнутри показать специфику болезненного сознания, понять природу власти – вне особенностей конкретной исторической эпохи – и ответить на вопрос: почему фигура грозного царя вновь так актуальна в XXI веке?
Михаил Гиголашвили – автор романов “Толмач”, “Чёртово колесо” (шорт-лист и приз читательского голосования премии “Большая книга”), “Захват Московии” (шорт-лист премии “НОС”), “Тайный год” (“Русская премия”). В новом романе “Кока” узнаваемый молодой герой из “Чёртова колеса” продолжает свою психоделическую эпопею. Амстердам, Париж, Россия и – конечно же – Тбилиси. Везде – искусительная свобода… но от чего? Социальное и криминальное дно, нежнейшая ностальгия, непреодолимые соблазны и трагические случайности, острая сатира и евангельские мотивы соединяются в единое полотно, где Босх конкурирует с лирикой самой высокой пробы и сопровождает героя то в немецкий дурдом, то в российскую тюрьму.Содержит нецензурную брань!
Роман «Захват Московии» Михаила Гиголашвили — необъявленное продолжение нашумевшей книги «Чёртово колесо» трехлетней давности, только вместо криминального Тбилиси конца 1980-х местом действия становится Москва 2009-го.Одним прекрасным днем в середине XVI века немец Генрих фон Штаден въехал в пределы страны Московии. Его ждали приключения и интриги, фавор и опала, богатство и нищета. А цель была одна — захват страны.Одним прекрасным днем в начале XXI века его далекий потомок Манфред Боммель въехал в пределы страны России.
Повесть Михаила Гиголашвили открывает нечто вряд ли известное кому-либо из нас. Открывает, убеждая в подлинности невероятных судеб и ситуаций. Сам автор присутствует в происходящем, сочетая как минимум две роли — переводчика и наблюдателя. Давний выходец из России, он лучше въедливых немецких чиновников разбирается в фантастических исповедях «дезертиров» и отделяет ложь от правды. Разбирается лучше, но и сам порой теряется, невольно приобщаясь к запредельной жизни беглецов.Герои повествования не столько преступники (хотя грешны, конечно, с законом вечно конфликтуют), сколько бедолаги с авантюристической жилкой.
Стремясь получить убежище и обустроиться в благополучной Европе, герои романа морочат голову немецким чиновникам, выдавая себя за борцов с режимом. А толмач-переводчик пересказывает их «байки из русского склепа», на свой лад комментируя их в письмах московскому другу.Полная версия романа публикуется впервые.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.