Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции - [64]
Блейк нападал на общество, в котором жил; им двигало стремление к божественно упорядоченной системе законности и справедливости[326]. Он нападал на институты, поддерживавшие несправедливость, присущую как обществу, так и индивидуумам. Он писал: «Тюрьмы строят из камней закона, дома терпимости – из кирпичей религии». Он был нетерпим к тем, кто думал как он, но ничего не делал. «Кто желает, но не действует, – разводит чуму».
Подобные представления в определенной степени сформировали его как поэта. Он никогда не был, как считают многие его толкователи, язычником. Его проницательный гений проистекал из древнего гносиса; он с волнением говорит о «более высоких умах» и «более высоком сознании». Его концепция о присутствии духа во всех вещах совпадает с мнением, которое разделяли все христианские мистики, не говоря уже о коренных народах, обманутых и измученных цивилизованными колонизаторами.
Однако по-настоящему выдающимся гением среди этих талантливых и проницательных людей, выступавших против «научного рационализма», был, несомненно, Гете. Теодор Роззак пишет: «В Гете собрано лучшее из Блейка и Вордсворта: символизм Блейка, взятый из эзотерической традиции – гностицизм, христианская каббалистика, герметика; священное видение природы Вордсворта»[327]. Широта умственного кругозора Гете была необыкновенной. Не было такого жизненного явления, которое не привлекло бы его внимания. Гете считал, что научные явления нельзя объяснить словами, что редукционизм дает неполный, вводящий в заблуждение ответ относительно «истины». Для этого гения единственным источником знаний был мир опыта, в котором мир идей был только небольшой частью целого. Согласно Гете, «нельзя разделить природу и идею, не разрушив тем самым как искусство, так и жизнь»[328]. Ньютон и его последователи попали в ловушку, отделив идею от чувственного мира, то есть рассматривали природу отдельно от идей. Сам Гете использовал свою способность постижения как инструмент научного исследования на более высоком уровне познания. «Его поэтическое видение обратилось в духовное созерцание, при котором все явления воспринимались как символы чего-то несравненно более высокого и важного. Взгляд, устремленный на символы, обнаруживал в отдельном явлении многообразные взаимосвязи обширного духовного мира, и каждое из этих явлений он рассматривал как часть великой всеобщности жизни, как отображение того, что принято называть божественным».
Гете искал дух внутри природы, вторя Бёме и ранним оккультистам-гностикам. Нет ничего удивительного в том, что Гете и те, кто следовал за ним, были противниками материалистического редукционизма. Таким образом, неизбежно возникает конфликт между духовным восприятием, подчеркивающим взаимосвязанность целого, и редукционистским подходом, согласно которому сложные явления могут быть полностью объяснены с помощью законов, свойственных явлениям более простым. Мыслящий, исследовательский мир был, скорее всего, безвозвратно расколот между большинством, составлявшим последователей Декарта, и меньшинством в лице духовно одаренных посвященных. Раскол произошел во всех слоях общества. Теперь человек был отделен от прежней религии, отчужден от природы, и большая часть народа жила в ужасающей нищете, несправедливости и бесправии.
Помимо социально-экономического неравенства, существовало неравенство в сфере образования. Протестанты и западные евреи уделяли больше внимания всеобщему образованию, чем католики или мусульмане. Лицемерие просвещенного среднего класса Англии достигло новых высот. Буржуазия могла стать «просвещенной»; бедняки нуждались в «общественно полезных суевериях», поскольку среди них было меньше способных людей, чем среди представителей среднего класса. Послереволюционная Франция обеспечила плодороднейшую почву для попыток создать буржуазную нехристианскую систему нравственности, используя идею последователей Руссо о культе Верховного существа. Культу Верховного существа противостоял культ разума. Была даже предпринята попытка обожествить разум и установить алтарь в Нотр-Дам в Париже.
В то же время средний класс делился на все более откровенных вольнодумцев и сторонников официальной религии, причем, несмотря на то что вольнодумцы составляли несравнимо меньшую часть, она была более динамичной и продуктивной. В Великобритании протестанты составляли подавляющее большинство, однако вольнодумцы, такие как Иеремия Бентам, оказали большее влияние на свой век, чем христиане, такие как Уильям Уилберфорс. Главный результат этого триумфа «просвещенности» над «религиозной» идеологией состоял в том, что все основные общественно-политические движения, вытекавшие из демократических революций в Америке и Франции, были секуляризованными. За исключением ислама на Востоке и радикального протестантизма в Европе, официальная религия находилась в состоянии упадка, если не отступления.
