Тайное увлечение - [96]

– Давай прекратим эти игры, Слейт. Мне надо идти в ресторан подавать завтрак.

– Я потому сюда и пришел. Сейди беспокоилась за тебя. Они с Маргаритой позволили тебе подольше поспать, но поскольку ты слишком долго не появлялась, Сейди начала волноваться.

– А ты пришел как раз вовремя. Неужели ты думаешь, что я поверю всем этим россказням?

– Теперь я понял, почему ты всех подозреваешь. Я рад, что наконец-то все прояснилось.

– Послушай, мы много значили друг для друга. Я тебя не выдам, если ты просто сойдешь с поезда на первой же остановке и предоставишь Команчи Джека мне.

– Я не сойду, Рейвен, я поеду до Сан-Антонио. Ты не представляешь себе, как давно мне хотелось заполучить Команчи Джека.

Носком сапога он пнул однорукого, но тот не шелохнулся.

– И ты ждешь, что я этому поверю?

– Вчера вечером ты сказала, что доверяешь мне. Так что придерживайся этой мысли, что бы ты сейчас ни думала.

Сложив руки на груди, она скептически посмотрела на него.

– Я действительно техасский рейнджер. Во всяком случае, был до того времени, как несколько месяцев назад начал следить за Команчи Джеком.

– Я верю, что ты техасец, но где твой значок рейнджера?

– Я сдал его перед тем, как уехать из Техаса. Этим я, конечно, могу вызывать подозрение, но я покидал штат и не знал, когда вернусь.

– Неубедительное объяснение.

– Зато правдивое. Что мне сейчас хочется сделать, так это подвесить Команчи Джека и смотреть, как он будет умирать. Уж я постараюсь, чтобы он умирал долго и мучительно. Я знаком с кое-какими приемами команчей. Думаю, Джек их тоже знает.

Только сейчас Рейвен начала воспринимать слова Слейта всерьез: уж слишком взволнованно он говорил.

– Почему?

– Он убил всю мою семью: отца, мать и брата. А потом сжег дотла наше ранчо.

Рейвен была потрясена. Теперь она поняла, почему в голосе Слейта было столько боли, когда он говорил о своей матери. Похоже, он говорит правду. Может, он и в самом деле техасский рейнджер и тоже на стороне закона, как и она? Неужели Команчи Джек отнял у Слейта семью, так же как и у нее?

– Зачем было Команчи Джеку убивать твою семью?

– Мой старший брат Том тоже был рейнджером. Он арестовал Джека, посадил его в тюрьму и поехал навестить родителей. Я в это время был в Сан-Антонио. А Команчи Джек сбежал, и когда я приехал на ранчо, все уже было кончено. Он убил всех, но перед этим отрезал каждому левую руку.

– Зачем? – содрогнулась Рейвен.

– Когда Том арестовывал Джека, ему веревкой оторвало левую руку.

– Какой ужас!

– Да, но это правда. Теперь ты знаешь про меня все. Настала твоя очередь рассказывать.

– Ладно, доверюсь тебе. Я действительно Р. Каннингем, а пистолет принадлежал моему отцу Роберту Каннингему – владельцу детективного агентства. Я сначала помогала отцу, а потом возглавила агентство. Я была помолвлена с единственным, кроме меня, сотрудником – Сэмом Фэрфилдом.

– Ты была помолвлена?

– Да.

– Ты его любила?

– Да.

– Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. То, что я чувствовала к Сэму, была любовь, но она была совсем не такой, какую я узнала с тобой. Впрочем, это к моей истории не относится.

– Я так не думаю.

Рейвен не стала спорить, а продолжила свой рассказ:

– Владельцы железнодорожной ветки «Атчисон, Топика и Санта-Фе», а также Южно-Тихоокеанской дороги наняли агентство Каннингема для расследования целой серии грабежей в поездах, следовавших из Канзаса в Техас. Для нас это было возможностью расширить наше дело за пределы Чикаго. Сэм поехал на Запад первым и был убит. Нам сообщили, что на месте преступления был замечен однорукий человек, но никого не арестовали. Мой отец пришел в бешенство. Он поехал туда и тоже был убит. Снова никто не был арестован, но однорукого и в тот день видели в городе.

– Стало быть, ты приехала сюда, чтобы найти этого человека и свершить правосудие?

– Верно.

– И ты меня нашла, – зловеще произнес Команчи Джек, садясь и направляя свой «кольт» на Рейвен. – Команчи научили меня, что молчаливый человек узнает гораздо больше, чем болтун.

– Положи пистолет, – скомандовал Слейт. – Ты не сможешь сбежать с поезда.

– Это вы не сможете. Вы уже мертвецы, как и все остальные, так что я могу признаться в том, что сделал. Я убил их всех, как они того и заслуживали. Я потерял руку из-за Слейтона. Никто не может безнаказанно причинить вред Команчи Джеку. А Каннингем пытался воспрепятствовать моему делу и тоже поплатился за это.

– Сдавайся, Джек, – сказала Рейвен.

Как они могли так опрометчиво увлечься разговором и забыть про бандита?

– Я с удовольствием избавлюсь еще от одного Слейтона, – ничуть не смущаясь, продолжал Джек, – чтобы закончить то, что я начал на их ранчо. А ты, девушка Харви, оказалась свидетелем, и хотя мне даже жаль, но придется выкинуть тебя из окна.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Рейвен, пытаясь отвлечь внимание Джека.

Тогда у Слейта, может быть, будет шанс попытаться что-нибудь сделать.

– Проси не проси, а я…

Слейт бросился Джеку под ноги, и тот, отчаянно ругаясь, упал, а потом попытался встать и снова нацелить пистолет на Рейвен. Но Слейт его опередил: хотя Джеку и удалось подняться, но его пистолет оказался у Слейта.

– Рейвен, – сказал он, бросая ей «кольт», – держи его под прицелом, пока я буду его связывать. Хочу узнать, что они собираются сделать с серебром.