Тайное становится явным - [14]

— В общем, да, — пробормотал Виктор и, развернувшись на стуле, уткнулся в экран компьютера.

Сабрина перестала теребить бумаги и села за стол.

— Скорей бы закипал кофе. Я умру, если не выпью хотя бы чашечку.

Нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла, Сабрина внушала себе, что нельзя начинать рабочий день таким образом. Надо запретить себе думать о Викторе как о мужчине. Она обязана воспринимать его только как своего начальника, и никак иначе.

— А почему вы не берете кофе в буфете, как все остальные? — спросил Виктор.

— Потому что я из Луизианы, а там знают толк в кофе. А в нашем буфете подают подкрашенный кипяток.

— Да, в Луизиане любят смешивать разные сорта кофе, — заметил Виктор. — Или вы предпочитаете добавлять цикорий?

Девушка засмеялась, и Дэмиен снова был заворожен ее необыкновенным смехом. В нем слышалась такая радость жизни, что, как бы Виктор ни противился своим чувствам, у него сразу поднималось настроение.

— Я вижу, вам кое-что известно о южных привычках. А вы сами случайно не из наших краев?

— Нет, — ответил Виктор, отводя взгляд. — Я коренной техасец. Просто я кое-где бывал и кое-что видел.

Сабрине было бы интересно узнать, что скрывается за его намеком, но она удержалась от лишних расспросов. Девушка уже успела усвоить, что этот человек ничего о себе не рассказывает. Впрочем, не исключено, что через некоторое время, когда они сработаются, он станет более словоохотливым.

Кофеварка забулькала, и Сабрина молниеносно наполнила две чашки.

— Вам со сливками или с сахаром?

Виктор через плечо посмотрел, как она разливает коричневый напиток.

— Утром я уже пил кофе, — ответил он, припоминая, как по дороге в Хьюстон пытался выпить в машине остывшую бурду.

Девушка словно не придала значения его отговорке:

— Маленькая порция вам совсем не повредит. Клянусь, что чашка чистая, правда, она может быть треснутой.

Решив про себя, что Виктор предпочитает настоящий черный кофе, девушка протянула ему чашку. Дэмиен принял ее, хотя и без энтузиазма. Обычная чашка кофе, подумал он. С нее начинается утро у миллионов людей: они угощают друг друга дома за завтраком, в поезде и на работе, в машине или на скамеечке в парке. Обыкновенный прозаический жест — это вам не поцелуй. Но для Виктора утренний кофе был в чем-то сродни поцелую. Для Сабрины же, судя по всему, это ежедневный ритуал, в который теперь вовлекут и его.

— Трещины меня не смущают, — сказал Виктор, поднося чашку к губам. Кофе был крепким, вкусным, просто восхитительным. Совсем как южный тембр ее голоса, подумал он. — Вот теперь самое время приступить к делу. Над чем вы сейчас работаете?

Прежде чем ответить, Сабрина сделала несколько торопливых глотков.

— Я хочу сдать на этой неделе два материала, они почти готовы. Если, конечно, вы не собираетесь поручить мне что-то другое.

Виктор поднял глаза.

— Я не знаю, как было заведено у Джефа Ньюби, но мое первое и наиглавнейшее требование — чтобы каждая история, попавшая на страницы газеты, была отслежена до конца. Даже если это затянется на годы.

На годы? Значит, Виктор планирует задержаться в отделе надолго? Но что же тогда делать ей? Сабрина поняла, что при таком ходе вещей она в редакции не выживет. Ей простонапросто придется ему подчиниться и не вылезать со своим мнением. Сабрина не представляла, сможет ли она справиться с такой задачей. Надо будет подумать об этом на досуге. Пока же она кивнула в знак согласия.

— А также, — продолжал Виктор, — я хочу знать ваш замысел до того, как вы начнете писать материал или добывать информацию. И наконец, я бы хотел первым читать все, что выходит из-под вашего пера. А не после Джи Пи, — добавил он.

Сабрина едва не заскрежетала зубами. Джеф

Ньюби лишь изредка читал ее материалы и никогда не лез в творческий процесс. Он целиком доверял ее журналистскому инстинкту и высоко его ценил. Очевидно, Виктор сомневается в ее профессиональных качествах, впрочем, она тоже не осталась перед ним в долгу. Ну и пусть. Если она должна доказать свою состоятельность, чтобы заслужить его уважение, она это сделает. Просто такая ситуация ей очень не нравилась.

— Хорошо, — сдалась Сабрина. — Что еще я должна запомнить?

Виктор отхлебнул кофе и посмотрел на нее.

— Только одно: иногда, но, возможно, чаще, чем вам того захочется, мы будем писать материалы вместе. Думаю, это добавит им объективности и они только выиграют.

Услышав такое заявление, Сабрина почувствовала непреодолимую тошноту.

— Если я правильно поняла, вы предлагаете мне соавторство? Статьи будут подписаны двумя фамилиями? Мы что, оба будем распутывать одну и ту же историю? Это как же: вместе или по отдельности?

— Идея такова: Виктор Дэмиен и Сабрина

Мартин либо Сабрина Мартин и Виктор Дэмиен. По-моему, не так уж важно, чье имя будет стоять первым. Надеюсь, вы согласны?

Лицо Сабрины внезапно побелело. Как будто она услышала свой смертный приговор. А Виктор все недоумевал, что же такого ужасного в его предложении.

— Вы действительно считаете, что это удачная мысль? — спросила девушка. — Мне ведь никогда и ни с кем не приходилось работать в соавторстве.

И попробовать с ним она тоже не хочет. Этот нерадостный вывод почему-то задел Виктора гораздо сильнее, чем он ожидал. По непонятной причине он испытывал потребность в том, чтобы эта женщина уважала его профессионализм и восхищалась его мастерством. Черт возьми, что за безумное желание! А ведь еще вчера ему было абсолютно до лампочки, как она к нему относится. Надо немедленно освободиться от ее чар!