Тайное сокровище - [45]

Внезапно вокруг девушки ожили видения из кошмара: люди подбегали к ней, чтобы увести куда-то, и в следующее мгновение были уже мертвы. Отсеченные головы лежали на земле, а тела еще стояли на том месте, откуда собира­лись напасть. Один взмах меча рыцаря – и хлы­нула кровь, горячая и липкая.

Отем почувствовала, как к горлу подступает тошнота, а ужасная сцена продолжала развора­чиваться перед ее глазами. Оставшиеся подон­ки, решив, что бессмысленно пытаться схватить девушку или сражаться за свои жизни, броси­лись к лошадям. Развернув жеребца, рыцарь преследовал их с искусством, внушающим страх. Большинство нападавших упали замертво до того, как остальным удалось вскочить в седла и попробовать спастись. Вновь зазвенела сталь, и последний из бандитов свалился с лошади безжизненной массой.

Все те, кто напал на нее, желая увезти бог знает куда, неподвижно лежали на земле, зали­той кровью.

Рыцарь повернул коня и подъехал к девуш­ке. Она не могла убежать и спрятаться: он знал, что она здесь. Глаза Отем, огромные и умоля­ющие, не отрывались от Черного Рыцаря. Он остановился в нескольких дюймах от нее. Отем застыла в ожидании своей участи. Черный Рыцарь взглянул на нее с высоты своего боевого коня. Рыжие локоны водопадом струились по плечам и груди девушки; в лунном свете кожа ее сверкала подобно алебастру; лег­кий ветерок прижимал рубашку, и под ней от­четливо вырисовывались женственные изгибы нежного тела.

Наверняка, подумала Отем, это очередной ночной кошмар. Скоро она проснется и забудет эти, леденящие душу, события. Она и раньше видела живые сны, но с такими подробностями…

Рыцарь был очень близко. Горячее дыхание взмыленного черного коня смешивалось с судо­рожными вздохами Отем, а удары сердца просто оглушали, пока она ждала развязки.

Девушка вздрогнула, когда рука в стальной перчатке смахнула шелковистую прядь волос с полной округлости груди. Железный палец был тверд и холоден, как сама смерть.

– Она прекрасна, – пробормотал Черный Рыцарь.

Отем робко прошептала:

– Кто Вы?

– Будь осторожна, – сказал он.

– Но… – она безуспешно пыталась спра­виться с комком в горле, в глазах застыл страх.

Приложив палец к губам, скрытым за чер­ным шлемом, рыцарь покачал головой. Забрало он не поднимал, поэтому Отем не могла видеть его глаз.

Предупреждение.

Развернув лошадь, Черный Рыцарь раство­рился в ночной темноте.

Ноги Отем внезапно ослабели, и она опусти­лась на землю, дрожа от пережитого ужаса. Ветерок принес запах крови, и девушка с тру­дом поднялась, изо всех сил стараясь не смот­реть на следы кровавой бойни.

Ноги стали тяжелыми, будто налились свин­цом. Отем медленно брела к животным. Этого не могло случиться, повторяла она себе.

Рыцарь оставил ей предупреждение. Она не должна рассказывать о том, что произошло этой ночью.

Будь осторожна.

Остаток ночи Отем скакала во весь опор. Она была слишком напугана и напряжена, чтобы пытаться снова заснуть. Девушка подгоняла Гоуст, молясь про себя, чтобы Черный Рыцарь не вздумал ее преследовать.

Встало солнце.

За поворотом показалась еще одна дубовая роща – и там стоял Рейн. Защитник. Ее за­щитник. Он ждал ее. Отем знала, что рано или поздно так и должно было случиться. Но почему на его лице нет улыбки? Можно подумать, будто он не рад ее видеть!

Но сейчас это не имело для нее никакого значения: за всю свою жизнь Отем ни разу не чувствовала себя в большей безопасности и ни­когда не испытывала большего возбуждения при виде мужчины.

Гвендолен прикоснулась к лицу и удивилась, каким горячим оно стало. Она наблюдала за Тайрианом, хотя он понятия не имел, что по­слушница следит за ним вот уже более четверти часа.

Этот человек внушал тревогу. Кому необхо­димо носить при себе такое оружие? Насколько она знала, только рыцарю. Ей следовало бы написать записку и спросить Торолфа, но это невозможно – гигант не смог бы прочитать ни единого слова.

Кроме того, она не взяла чернила и гусиное перо, хотя можно было бы написать и палочкой на земле. Если бы только Торолф умел читать! Но если научиться лучше общаться с возни­цей – например жестами – она смогла бы опи­сать ситуацию и сообщить все, что увидела. Нет, наверное, не все.

Гвендолен вспыхнула при мысли об этом. Она не могла не залиться ярким румянцем, вспомнив полуобнаженное мужское тело. Мо­нах – девушка слышала, что Торолф называл его Тайрианом – скорее всего вовсе не монах, а рыцарь-разбойник. Особенно Гвен волновал вопрос, почему он едет с ними. Разве у него нет занятий поинтереснее – например, сражаться в битвах или добиваться руки какой-нибудь прекрасной дамы, возможно, даже спасти ее из заточения! Что у него на уме? Знает ли он, в каком она положении? Кровь отхлынула от ли­ца Гвендолен при мысли, что он может быть одним из людей Дрого.

Девушка вернулась к костру и бросилась к Торолфу, который свежевал кролика. Она дру­желюбно улыбнулась ему и помогла подгото­вить вертел.

– Значит, юная послушница, – сказал воз­ница, – ты знаешь кое-что еще, кроме чтения своего псалтыря и задумчивых взглядов вдаль, а?

Гвендолен энергично закивала. Потом дви­жениями гибкого тела изобразила, как он гото­вит для них еду возле костра. Она показала на его грудь, схватила за руки и повторила все движения при разделывании кролика и насажи­вании на вертел.