Тайное общество ПГЦ - [3]

Раскрытие темы. Как все началось

Собственно, всё началось на уроке словенского языка, точнее — на уроке грамматики, а еще точнее — когда мы спрягали глаголы.

Метод спрягал глагол «колоть». Говорил он, по своему обыкновению, медленно, чётко отделяя каждый слог:

— Ко-лю, ко-лешь, колет…

Класс скучал. Прямо скулы сводило со скуки. Ведь мы долбали тринадцатый по счёту глагол. Хотя, какой там тринадцатый — пятьдесят восьмой! На последних двух уроках мы только и делали, что до одури спрягали различные глаголы. Один Запятая внимательно и терпеливо слушал нудное завывание Метода. Был чудесный осенний день, на улице вовсю сияло солнце, а по синему небу плыли беспокойные белые облака. Утром по радио обещали перемену погоды. Циклон с Атлантического океана достиг уже Западных Альп, и всякому, кто мало-мальски смыслил в сводках погоды, было ясно, что этой же ночью пойдёт дождь. Вот бы и оставить на завтра спряжение глаголов, а сейчас жаль каждой минуты. А Метод, как назло, и не думал спешить. Он только-только добрался до множественного числа:

— Ко-лем…

— Отколете… — шепнул я.

Метод как ни в чём не бывало мужественно продолжал, я тоже.

— Ко-ле-те… Отколете! — спрягали мы вдвоём.

И вдруг Метод замялся.

Я поспешил вставить «от», Метод повторил «от…», и мы вместе торжественно закончили: «…колют!»

— Почему «отколют»? — возмутился Запятая и сердито посмотрел на класс. — Кто тебе велел спрягать «отколоть»?

Метод замолчал, но Запятую молчанием не проймёшь. Ему подавай ответ на каждый вопрос.

— Кто тебя просил спрягать во множественном числе «отколоть», а не «колоть»?

У Метода уже заплясала перед глазами тема свободного сочинения: «Почему я во множественном числе перешёл с «колоть» на «отколоть».

— Мне подсказал… подсказал… — лепетал он.

— Это я его сбил, — сознался я, спасая таким образом своего друга, который делился со мной своим школьным завтраком, когда приносил из дому что-нибудь получше.

— Ты, Михец? Погоди, погоди! Как раз сегодня о тебе говорили в учительской.

Он подошел к столу, взял журнал и уткнул в него голову с крошечной плешинкой на макушке.

— Да, — послышался голос из журнала. — По латинскому языку ты получил кол, то есть единицу, а по английскому у тебя двойка с минусом. Не даются тебе иностранные языки.

Голова учителя снова вынырнула из журнала — сначала лоб, потом очки в чёрной оправе и наконец всё остальное.

— Захотел единицу и по словенскому языку?

Я пристально смотрел в серые глаза учителя, поблескивавшие за оптическими стёклами. Они были отечески укоризненными. Нет, грозными они никогда не бывали, даже в самые критические минуты. Сочинение на свободную тему — самое худшее, что меня ждёт. Я знал это, и весь класс это знал. Какое только будет название? К счастью, письменные работы не доставляли мне особых хлопот. Словенский язык, несмотря на жуткую грамматику, был моим любимым предметом. В голове у меня вертелось множество тем: «Правда глаз колет», «Плотник забивает гроб гвоздями, учитель учеников — колами», «Как я отколол номер на уроке словенского», «И хочется и колется», «А мне хоть кол на голове теши»… Тьфу ты, сколько возможностей! Ну и влип я, нечего сказать! На ближайшие два дня работка обеспечена.

В первый же вечер по рецепту Запятой полагается набросать черновик, на следующий день — внести поправки и дополнения и уж потом переписывать набело. И вот тут-то особое внимание следует уделить запятым.

Однако о названии ни звука! Запятая закрыл журнал, положил его на стол и обратил на меня взгляд, полный сочувствия.

— Если будешь продолжать в том же духе, — сказал он печальным голосом, — то к концу полугодия соберёшь прекрасную коллекцию. Так-то, дорогой мой собиратель колов!

Это было похуже, чем целых три сочинения на свободную тему.

— Что ж, собирай колы, если тебе так хочется! Глядишь, к концу полугодия станешь известным коллекционером.

И повернулся к Методу:

— А ты тоже сохнешь по колу?

— Хи-хи! — послышался тоненький девчоночий голосок.

— Соскучился по единице, — поправился учитель. — Спрягай сначала.

Итак, из-за каких-то двух паршивых отметок я прослыву собирателем колов? На первом уроке Цербер вкатил мне кол только за то, что я не сделал домашнее упражнение и не знал трёх латинских слов, а учитель английского языка Олрайт влепил единицу за плохое произношение. Придумали же эти англичане такой ни с чем не сообразный звук, что-то среднее между Т и С! А я вот теперь пыхти, отыскивай эту золотую середину.

«Собиратель, собиратель колов!» — звенело у меня в ушах.

Четвёртый класс начальной школы я закончил с одними хорошими отметками, первое задание по словенскому языку написал на пять с минусом, учитель физкультуры, тот самый, к которому мы ещё не приклеили никакого прозвища, частенько хвалил меня. Значит, собиратель колов? И такое говорит Запятая, наш классный руководитель и, как он сам себя именует, наш второй отец!

Я ещё не успел проглотить обиду, как Запятая вызвал меня:

— Спрягай глагол… глагол… — и, блуждая своими близорукими глазами по классу, вдруг выпалил: — глагол «собирать»!

Держался он вполне серьезно, но из-за очков сверкала озорная улыбка. Класс тоже улыбался. Когда я снова сел за парту и стал смотреть перед собой, на доску и на всё то, что было на той стене, мне показалось, что смеются даже кнопки на нашем расписании.