Тайное общество Ичкерия - [10]

Хорошо известен национализм дудаевцев, часто проявлявшийся в форме оголтелого этноцентризма. Одновременно с ним имеет место также и тейпоцентризм, выражающийся в том, что некоторые представители того или иного тейпа считают свой род наиболее выдающимся среди других. Если к этому добавить еще и эгоцентризм отдельных руководителей и полевых командиров, то складывается опасная социальная аномалия.

Очень образно этно-тейпо-эгоцентризм обрисовал сам Дудаев в одном из интервью, данном им в разгаре «чеченской революции», отметив, что чуть ли не каждый чеченец склонен считать себя генералом. В результате смешения всех этих «центризмов» с крайней экстремистской формой ваххабизма родилась новая мутантная идеология «ичкеризма», которая очень далеко ушла от замыслов строительства независимого чеченского государства. Из этого разнородного замеса вместо государственного образования, состоящего из соответствующих правовых институтов, вылепилось тайное общество «Ичкерия», скомпонованное из целого ряда составляющих, которые в сочетании образовали странную политико-криминальную конструкцию. Для начала просто перечислим эти составные элементы ичкерийской системы: спецслужбы, управленческое звено, экономические структуры, вооруженные формирования, религиозные центры, пропагандистский аппарат, криминальные группы и некоторые другие.

Среди них есть такие, которые практически пронизывают всю систему вдоль и поперек. Это прежде всего криминал. Он неотделим от ичкерийских спецслужб, поскольку последние возникли как раз на его базе. Криминал также оказался в той или иной степени присущ и другим составляющим системы, включая ваххабитские центры, в которых готовили не проповедников и миссионеров, а пестовали террористов и «мустасиров». Вводим этот термин, используя арабские слова «мустулин» и «асир», означающие соответственно «захватчик» и «заложник», для обозначения лиц, профессионально занимающихся этим преступным промыслом.

Однако вернемся к приезду Дудаева в бурлящую Чечню, где стихийные эмоции народных масс выплескивались через край, что выражалось в беспрерывных митингах, проводившихся повсюду. Казалось, что перестроечная свобода оказала наркотическое воздействие на многих людей, особенно на тех из них, кто еще вчера держал свои помыслы в потаенных глубинах души, осмеливаясь перешептываться с единомышленниками, оглядываясь по сторонам.

В девяностых годах только что минувшего века в Чечено-Ингушетии среди интеллигенции, особенно писательско-журналистской, были кружки, в которых допускались отдельные рассуждения и действия, не вписывавшиеся в ортодоксальную коммунистическую идеологию. На страницах печати то и дело появлялись, как в то время было принято их называть, «клеветнические материалы, искажающие советскую действительность». Одним из авторов таких материалов был будущий вице-президент и президент Ичкерии, выпускник Высших литературных курсов в Москве писатель и журналист Зелимхан Яндарбиев.

В 1989 году группа лиц под его руководством выступила инициатором учреждения Вайнахской демократической партии (вайнах — самоназвание чеченцев и ингушей, означающее «наш народ»).

Эта группа, получившая название «Барт» (согласие), уже 18 февраля 1990 года объявила на массовых митингах о создании вышеуказанной партии, хотя ее учредительный съезд с соблюдением всех правил конспирации был проведен лишь 5 мая в здании клуба первого ремстройуправления на Бороновском мосту в Грозном. Учредители в своем заявлении констатировали, что «только в Вайнахской демократической республике сможет наш народ достичь высоких целей, предопределенных ей историей, и всестороннего удовлетворения нужд и чаяний народа».

Созданию ВДП предшествовало формирование популярных в то время народных фронтов, которые проводили многочисленные митинги, на которых часто выдвигались различные требования к властям. В тогдашнем Грозном возникли сразу две такие организации — Народный фронт (НФ) во главе с Хож-Ахмедом Бисултановым, работником Вторчермета, и Народный фронт содействия перестройке (НФСП) под руководством журналиста Лечи Салигова.

К родовым тейпам, мюридским братствам, общественным судам, мафии, советским партийным и государственным структурам, среди которых особое место занимали спецслужбы, прибавились еще народные фронты, ВДП и прочие организации, чрезвычайно осложнившие общественный ландшафт. Все это происходило на фоне политических процессов, протекавших в Москве, которые никак не могли не отозваться в Грозном. Тогда же произошло знаковое событие, которое так описывает его активнейший участник Зелимхан Яндарбиев: «Была блестящая победа линии ВДП на общенациональном съезде чеченского народа и завоевание нами большинства мест в сформированном съездом исполкоме, председателем которого по выдвижению ВДП был избран генерал Д. Дудаев, вопреки колоссальным усилиям Верховного Совета, обкома КПСС и КГБ ЧИАССР».

Это вхождение Дудаева в политику, имевшее место в декабре 1990 года, как ни странно, состоялось вовсе не «вопреки колоссальным усилиям КГБ ЧИАССР», как пишет Яндарбиев, а во многом благодаря именно усилиям этой спецслужбы, которые вовсе не гармонировали с действиями высших партийных и советских органов республики, а зачастую были направлены как раз на достижение обратного результата. Это было региональным выражением противостояния в Москве, когда государственные органы СССР и РСФСР, оказавшиеся лояльными соответственно Горбачеву и Ельцину, защищали интересы своих «шефов». Тем более что член КПСС и советский генерал во главе влиятельной общественной силы, заявившей о себе в крупном южном регионе, и тем и другим силам в Москве казался более предпочтительным и управляемым, чем диссидентствующий радикал Яндарбиев или какая-нибудь вовсе неизвестная «темная лошадка».