Тайная жизнь Софи - [94]

Гораздо позже в тот же день, когда она скинула туфли и опустилась на край кровати, то получила текстовое сообщение от Томаша Сикоры.

Это мой новый номер. Я не хочу, чтобы кто-то знал, где мы находимся. Но когда я понадоблюсь вам для дачи показаний, то приеду. Томаш.

Понимая, что, возможно, поступает неправильно, она все же переправила сообщение на номер Хасана и нашла другой текст, полученный от Грэма немного раньше.

Я тоже думаю о тебе и скучаю по тебе. У нас с тобой будет достаточно времени, когда все закончится. Позвони, если захочешь поговорить. Грэм.

Ей очень хотелось поговорить прямо сейчас или даже поехать к нему, но она знала, что не сделает этого; только не сейчас, когда ее переполняют эмоции, а мать и дети нуждаются в ней. Сегодня ей был нужен собственный дом, и, вполне возможно, это было единственное место, где ей на самом деле следовало находиться.

На следующий день, оставив своих родных дома, Энди и Мартин прошли через Борн-Холлоу мимо паба и поднялись по пологому склону мыса к скальному выступу под названием «Плевок моряка». Хотя дождь прекратился еще ночью, а ветер сменился легкими порывами соленого бриза, гора клубящихся облаков поднималась над горизонтом, словно угроза вторжения из иного мира.

Обнаружив пустую скамью у обзорной площадки, они сели рядом и стали наблюдать за семейкой кроликов, вылезавших из нор и моментально скрывавшихся обратно, в то время как глянцевито-белые чайки кружились и парили над бухтой.

– Когда все начинают разъезжаться, то испытываешь странное чувство, – заметил Мартин, упершись локтями в спинку скамьи. – Славная была гулянка, верно?

– Одна из лучших, – согласилась Энди. – Сколько музыкальных групп играло в конце?

– Четыре. Ему бы понравилось все, от начала до конца.

– Для него всегда было важно, чтобы каждый веселился от души, и, думаю, никому не было скучно.

Мартин лукаво улыбнулся.

– Да, если количество выпивки что-то значит. И добрая ее часть, как я заметил, была поглощена нашими детьми.

– Сегодня они расплачиваются за это, – убежденно откликнулась Энди. – Как ты себя чувствуешь?

– Немного потрепанным, – признал он. – Но в целом – как и ожидалось.

Они немного посидели в тишине, словно позволяя воспоминаниям о последнем прощании с Дугом смешаться с легким ветром и унестись туда, где он находился теперь.

«Может ли он сейчас быть вместе с Пенни и моим отцом?» – подумала Энди. Как долго она хотела, чтобы Пенни и их отец наконец воссоединились!

После долгого молчания Мартин заговорил первым:

– Ты знаешь, когда Софи привезут сюда?

– Еще нет. Французы не торопятся, и им еще нужно провести посмертное вскрытие.

– Ясно. А что произойдет, когда ее сюда доставят? Я имею в виду, похороны-то будут?

У Энди слегка закружилась голова.

– Точно не знаю. Мне нужно с кем-нибудь поговорить об этом. Скажи, что ты собираешься делать дальше? – спросила она, чтобы сменить тему.

Он глубоко вздохнул и посмотрел на море.

– Полагаю, что в некотором смысле это зависит от тебя.

Хотя сердце Энди сжалось, она все же ожидала такого ответа.

– Это серьезно? – спросил Мартин и снова перевел взгляд на нее.

Хотя Энди понимала, что он имеет в виду, но оказалась не в силах ответить.

– Я его знаю?

Она покачала головой и посмотрела на свой телефон, оповестивший о получении эсэмэс.

– Это сообщение от настоятеля церкви Святого Марка, – сказала она.

Мартин недоуменно посмотрел на нее.

– Софи несколько раз ходила в церковь после смерти своей матери, – пояснила Энди. – Я думала… Мне нужно было поговорить с кем-то, кто знал настоящую Софи. Обсудить, что нужно сделать.

Пригладив волосы обеими руками, она глубоко вдохнула и закрыла глаза.

– Я хочу видеть ее, когда она вернется. Мне кажется, ей нужно, чтобы я была рядом с ней. – Она покосилась на Мартина. – Звучит безумно?

– Вовсе нет. Но разумно ли это, если она так долго пролежала под водой?

Может быть, и неразумно, но ей все равно предстояло пройти через это.

– А чего ты хочешь от будущего? – спросила она.

Он опустил глаза, и его лицо омрачилось тревогой.

– Думаю, ты знаешь ответ.

Да, она знала, но по-прежнему не понимала, как ответить. Ее мысли находились вместе с Грэмом – в его магазине, в его доме, среди сцен путешествия в Италию… Ей всегда хотелось побывать в Италии.

– Ты хотя бы выслушаешь меня, прежде чем отвергнуть? – тихо спросил Мартин.

Ощущая его беспокойство, а возможно, даже ужас в интервалах между ударами собственного сердца, она нежно сжала его руку и ответила:

– Ну конечно.

– Я понимаю, что ты обустроила жизнь для себя и детей в Кестерли, – начал он. – Я знаю, что ты счастлива здесь и не хочешь уезжать, но я и не прошу об этом. На самом деле я ни о чем не прошу, кроме шанса вернуть тебя.

Несмотря на озабоченность, в его глазах мелькали огоньки самоиронии, что глубоко тронуло ее.

– Я никогда не переставал любить тебя, – продолжал Мартин. – Даже когда переживал кризис среднего возраста и думал, что решение или правильный ответ вообще никак не связаны с тобой. Сейчас мне трудно поверить в то, что я сделал. Это не имеет для меня никакого смысла… Я хочу сказать, тот контракт был чем-то особенным; эту возможность просто нельзя было упустить, но не было никакой необходимости… Мне не следовало поступать так, как я поступил. Жаль, что я не мог объяснить тебе, как это запало мне в душу, какое безумие заставило меня думать тогда, что мне необходимо уехать отсюда, но я не мог ничего поделать с собой. Я лишь знал, что это продлится недолго. Мне с самого начала стало ясно, что я умудрился все испортить. Беда в том, что вред уже был причинен. Ты вполне оправданно злилась на меня и винила меня в случившемся, а я не мог придумать ни одной веской причины, почему ты должна простить меня. Ты тоже не могла, и было совершенно ясно, что тебе даже не хочется пытаться это сделать.