Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей - [8]
Прошло два года, денег у художника не было, а болезнь не отступала. Флавицкий умер в Петербурге, так и не отправившись в Италию. Потом его братья повысили цену. За картину запросили не меньше двенадцати с половиной тысяч рублей. Но Третьяков снова не соглашался. В итоге он все же купил картину. Братья художника оказались на грани нищеты и продали «Княжну Тараканову» за две с половиной тысячи.
А полет души, запечатленный на картине Флавицкого, остался. И пятьдесят лет спустя другой великий художник, поэт Борис Пастернак, написал:
Глава 3
Мертвые жены, разбитые мечты
Тема утраченных иллюзий и разбитых мечтаний, пожалуй, одна из самых плодотворных в искусстве. Разочарование именно тем и привлекает, что открывает новые, доселе неизвестные горизонты. Другой вопрос в том, что вдохновение подобного рода обычно длится недолго и не оставляет после себя никакой возможности для творца создать что-то новое. Эта энергия энтропии поражает зрителя, но при этом пожирает художника изнутри.
В одном зале с «Княжной Таракановой» Константина Флавицкого висит и другая великая картина. Шедевр, уничтоживший своего создателя. «Неравный брак» Василия Пукирева.
Василий Пукирев «Неравный брак»
На академической выставке 1863 года в Санкт-Петербурге Флавицкий и Пукирев уже встречались. Именно там провалились «Христианские мученики на арене Колизея», а полотно «Неравный брак» было встречено с восторгом. Русское искусство вступило в эпоху реализма. И живая трагедия несчастной невесты была куда интереснее театральной драмы из истории Древнего Рима.
В основе шедевра Пукирева лежит личная история автора. Он хотел написать трагедию без компромисса, без возможности счастливого продолжения.
Тут и начинается детектив. Как говорил Веничка Ерофеев, «пора ловить человеков». Давайте погрузимся в историю. А история — дама странная, она часто меняет свои маски, версий масса, до сути докопаться сложно, но мы постараемся.
Нужно сказать, что раньше брак редко заключался по любви. Это было скорее исключение, а не правило. Анну Керн (ту самую, которой Александр Пушкин посвятил: «Я помню чудное мгновение…»), например, родители выдали за генерала Ермолая Федоровича Керна, которому на тот момент было уже пятьдесят два года. Невесте — всего шестнадцать. Объяснение в любви было по-военному коротким. Генерал Керн спросил Анну: «Не противен ли я вам?» «Нет», — ответила Анна и выбежала из комнаты.
После первой брачной ночи она написала в своем дневнике: «Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его». Впрочем, женщина долго не страдала, быстро обзавелась многочисленными любовниками.
Да, брак был договором между богатыми семьями, который заключался ради укрепления политических позиций и (или) извлечения финансовой выгоды. Но сентименталисты и романтики сделали так, что эта отлаженная общественная машина начала разрушаться изнутри. Реализм, расцвет которого начался в России в середине XIX века, подлил масла в огонь.
О бесправном положении женщин говорили все чаще, пьесы Александра Островского, в которых поднималась эта тема, имели огромный успех и получали широкую общественную огласку. И картина Пукирева пришлась как нельзя вовремя. За два с половиной года до того, как она была представлена публике, вышел указ Священного синода, осуждавший браки с большой разницей в возрасте.
По одной из версий, в основу картины легла история друга художника, молодого купца Сергея Михайловича Варенцова. Он был влюблен в Софью Николаевну Рыбникову. Чувства были взаимны, но родители невесты выбрали деньги, поэтому выдали дочь за более состоятельного жениха, Андрея Александровича Карзинкина, которому на тот момент было тридцать семь лет.
При этом Сергею Варенцову пришлось выступать на венчании, состоявшемся в 1860 году в церкви Трех святителей на Кулишках, в роли шафера. А все из-за того, что его старший брат был женат на сестре Карзинкина. Вроде бы все сходится. Сюжет, тема, даже на первом эскизе к картине в виде шафера изображен именно Варенцов. Однако потом его образ был изменен. А все из-за того, что купец нашел себе другую невесту, и картина могла его скомпрометировать.
Впрочем, существует и другая версия. В свое время ее изложил Владимир Гиляровский в книге «Москва и москвичи». Сергей Грибков, старый друг Василия Пукирева, утверждал, что на полотне «Неравный брак» художник изобразил собственную драму. В образе невесты он представил не Софью Рыбникову, а свою несостоявшуюся невесту — Прасковью Матвеевну Варенцову. Она была внучатой племянницей княгини Ольги Мироновны Щепиной-Ростовской. Ее действительно выдали замуж в юном возрасте. При этом жених был на много лет старше, но происходил из богатого рода. А вот Пукиреву, простому художнику, родившемуся в крестьянской семье, родные невесты, естественно, отказали.
