Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения - [64]

Гении будущего

Миф о врожденном таланте основан на редких случаях и исключениях, на историях и фотографиях, где скороспелые гении с невинными юными лицами стоят плечом к плечу со знаменитым представителям мировой элиты. Психологи Уильям Чейз и Герберт Саймон опровергли этот миф, исследовав историю великих шахматных гениев. Никто из них не достиг выдающегося мастерства, пока не потратил минимум десять тысяч часов на подготовку. То, что считалось ранней гениальностью, на самом деле базировалось на интенсивной и специализированной тренировке с очень юного возраста.

Прочный круг устроен примерно так: родители маленького Икса убеждают себя в том, что их отпрыск – скрипичный виртуоз. Они вселяют в ребенка уверенность и мотивацию, поэтому Икс делает большие успехи, и его начинают считать молодым талантом. Вести себя с человеком так, словно он талантлив, – эффективный способ сделать его таковым. Похоже, что это самосбывающееся пророчество. Но оно гораздо тоньше, чем простой философский аргумент вроде «Я мыслю, следовательно, я существую». Пророчество приводит в действие ряд процессов, поддерживающих наиболее трудный аспект обучения: способность прикладывать монотонные усилия, необходимые для осознанной практики.

Этому противоречат наиболее яркие исключения. К примеру, Месси был неоспоримым футбольным гением уже в очень юном возрасте. Как совместить подробный экспертный анализ развития с тем, что подсказывает наша интуиция?

Во-первых, прилежная тренировка не отменяет наличие определенных врожденных качеств[80]. Заблуждение начинается с уверенности, что в восемь лет Месси еще не был футбольным мастером. Но его футбольный опыт в этом возрасте был богаче, чем у большинства людей на планете. Второе соображение заключается в том, что есть сотни, если не тысячи детей, которые умеют проделывать необыкновенные трюки с футбольным мячом. Но лишь один из них вырастет и станет Лео Месси. Ошибочно полагать, что мы можем предсказать, какие дети будут гениями в будущем. Психолог Андерс Эриксон, наблюдавший за обучением виртуозов в разных дисциплинах, доказал: практически невозможно предвидеть индивидуальные достижения на основе мастерства, проявленного на раннем этапе. Это последний удар по нашим общепринятым представлениям о «взращивании талантов».

Специалист и новичок пользуются совершенно разными способами решения проблем и разными нейронными контурами мозга. Обучение мастерству состоит не в поэтапном улучшении первоначального механизма решения задач. Это происходит гораздо более радикальным образом – путем полной замены существующих механизмов и привычек. Эта идея впервые была угадана в знаменитом исследовании профессиональных шахматистов, проведенном Чейзом и Саймоном.

Время от времени некоторые великие шахматисты прибегают к цирковому трюку: они играют с закрытыми глазами. Мигель Найдорф устроил сеанс одновременной игры на сорока пяти досках с повязкой на глазах. Он выиграл тридцать девять партий, четыре свел вничью и проиграл еще две, побив мировой рекорд для одновременных игр.

В 1939 году Найдорф приехал в Аргентину для участия в шахматной олимпиаде как представитель Польши. Найдорф был евреем, и, когда во время олимпиады началась Вторая мировая война, он решил не возвращаться в Европу. Его жена, ребенок, родители и четверо братьев погибли в концлагере. В 1972 году Найдорф объяснил личные причины своего необычного решения сыграть на 45 досках. «Я сделал это не ради забавы. Я надеялся, что новости об этой игре достигнут Германии, Польши и России и кто-то из моих родственников прочтет их и свяжется со мной». Увы, этого не произошло. В конце концов, величайший из человеческих подвигов – это борьба с одиночеством[81].

В игре на 45 шахматных досках участвовали 1440 фигур, в том числе 90 королей и 720 пешек. Найдорф одновременно командовал 45 армиями и сражался с завязанными глазами. Разумеется, он должен был обладать необыкновенной памятью и уникальным складом личности. Или нет?

Посмотрев на диаграмму шахматной партии в течение нескольких секунд, гроссмейстер может в точности воспроизвести ее. Без всяких усилий, как будто его руки двигаются сами по себе, гроссмейстер ставит фигуры именно туда, где им полагается быть. Но когда человек, незнакомый с шахматами, сталкивается с подобной задачей, он едва может припомнить расположение четырех или пяти фигур. Возникает впечатление, что шахматные мастера обладают лучшей памятью, но это не так.

Чейз и Саймон доказали это, пользуясь шахматными диаграммами, где фигуры были расставлены на доске в случайном порядке. В таких обстоятельствах шахматисты могли запомнить расположение лишь нескольких фигур, как и обычные люди. Они не обладают необыкновенной памятью. Скорее это развитая с помощью упражнений способность создавать устное или визуальное описание абстрактной проблемы. Она относится не только к шахматам, но и к любой другой области человеческих знаний. Например, каждый может запомнить песню Beatles, но едва ли вспомнит фразу оттуда, составленную из слов, выстроенных в случайном порядке. Теперь попробуйте запомнить это предложение, оно длинное, но не сложное.