Тайная жизнь, или Дневник моей матери - [15]

Сейчас это место казалось полностью заброшенным. До сегодняшнего утра Иден понятия не имела о том, что грант заканчивается уже в декабре. Сколько она помнила, Кайл всегда говорил о том, что хочет заново открыть это место. Он намеревался копаться тут потихоньку до конца жизни, после той интенсивной работы, которую ему пришлось вести в Южной Америке.

Иден неспешно миновала первую яму. Прямоугольная и пустая, она отличалась совершенно ровными стенками и таким же ровным дном. Вторая яма состояла из множества уровней. Широкие слои почвы были прикрыты сверху пленкой.

Лишь добравшись до третьей ямы, Иден поняла, что это место вовсе не было заброшенным. На коленях в дальнем углу стоял мужчина, что-то внимательно разглядывая на земле. Иден замерла, уставившись ему в спину. К аудиоплееру, висевшему на поясе у незнакомца, тянулись наушники, и он что-то мурлыкал в такт музыке. Волосы у него были каштановые, с золотистым отливом – совсем как у Кэсси. Одет он был в голубую футболку и выцветшие джинсы. Тут же, на травянистом краю ямы, стояли его сандалии. В тени вяза был припаркован белый грузовичок, на котором незнакомец, должно быть, и приехал.

Его партнер, сказал ей Кайл. Иден почему-то казалось, что он должен быть ровесником ее дяди – пожилым человеком, решившим завершить свою профессиональную деятельность в этом тихом местечке. Иден в нерешительности смотрела на пятно пота, проступившее под футболкой, на обтянувшую его бедра джинсу. Даже на расстоянии Иден ощущала нечто смутно знакомое – опасное и одновременно притягательное.

Этого еще не хватало! Вскинув подбородок, она зашагала к яме, с облегчением чувствуя прилив былой уверенности в себе.

– Должно быть, вы – Бен? – спросила она, подойдя к краю ямы.

Вскочив на ноги, он быстро выдернул наушники и обернулся.

– Простите, что потревожила вас, – сказала Иден.

– Ничего страшного. – Он смотрел на нее своими светло-серыми глазами, и Иден вновь разволновалась. Смешно, просто смешно. В Лос-Анджелесе ее окружали сотни красивых мужчин, и она не чувствовала ровным счетом ничего. А тут вдруг она встречает этого потного, выпачканного в земле парня, и… – Присаживайтесь, – сказал он.

Она опустилась на край ямы так, что ее колени оказались на одном уровне с его плечами. Бен отвел взгляд, поправляя висевший на поясе плеер, и Иден ощутила его дискомфорт. К этому она уже привыкла: люди частенько ежились, оказываясь с ней лицом к лицу. Она протянула руку:

– Я – Иден, племянница Кайла.

– Я знаю. – Он отер руку о джинсы, однако на пальцах его по-прежнему ощущался теплый слой пыли. – Вы собираетесь снимать фильм о Кэтрин Свифт.

– Верно. Кайл сказал, что вы готовы показать мне место раскопок.

Бен кивнул.

– Можем начать прямо тут.

Он махнул рукой в сторону лестницы, и Иден спустилась в яму, ощущая на себе его острый взгляд.

– Я тут на уровне четырех тысяч лет. – Бен вновь опустился на колени на том самом месте, где она впервые увидела его, и указал на небольшой уступ, высеченный на дне ямы. – Две тысячи лет до нашей эры. А вот обломки керамики. – Он прикоснулся к крохотным комочкам грязи, лежавшим на обрывке газеты.

– Вот это? – Иден тоже опустилась на колени.

– Ничего занимательного. В то время ориентировались исключительно на функциональность. Сейчас они выглядят комочками грязи, однако не растворятся, если смыть с них землю. Да вы и сами увидите.

Он показал ей, как счищать слои земли в поисках глиняных осколков. Казалось, он почувствовал себя свободнее, когда смог вновь сосредоточиться на работе. Должно быть, слишком застенчив. С учеными такое часто бывает. Иден не хотелось пугать его. Она засыпала Бена вопросами, надеясь придать ему уверенности в себе. К тому же ей хотелось, чтобы он снова взглянул на нее, – хотелось ощутить притяжение его глаз. Однако Бен отвечал, уставившись в землю.

– Можете работать тут, а я переберусь в дальний угол, – предложил Бен.

В течение часа оба работали молча. Поначалу Иден как завороженная наблюдала за своими руками, представляя, как камера будет отслеживать их движение. Но, по мере того как она снимала слой за слоем, плечи ее уставали все больше, а ничего интересного так и не попалось. Только тут она поняла, почему эти крохотные кусочки грязи представлялись такими ценными.

– Вам-то хоть повезло? – повернулась она наконец к Бену.

Тот рассмеялся, но так и не оглянулся.

– Уже надоело?

– Так оно обычно и бывает? В смысле, что ничего не находишь?

– Представьте, что вы просто исследуете место. В этом случае не так уж важно, есть тут что-то или нет – и то, и другое имеет значение, – повернувшись, он с улыбкой взглянул на нее. – К тому же вы – первая, кому удалось прикоснуться к этой земле за четыре тысячи лет. Ну как, вдохновляет?

– Да не особо, – рассмеялась Иден.

Бен прислонился к стене ямы.

– Ваша мать никогда не спускалась так глубоко. Она бы пришла в восторг от наших находок.

– А где все те артефакты, которые ей удалось обнаружить?

– По большей части в музее Колбрука. Остаток коллекции – у Кайла. – По губам Бена вновь скользнула улыбка. – Поверить не могу, что копаю тут землю с самой Иден Райли. Вы выглядите как обычный человек. Ни за что бы не признал, если бы встретил вас на улице.