Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР - [4]

Ходаковский долго не мог найти себя в системе координат ДНР. Одним из родимых пятен его участия в процессах стал первый бой за Донецкий аэропорт.

Аэропорт как символ войны

Бои за Донецкий аэропорт были яркой иллюстрацией общей бестолковости всего военного противостояния. Они как бы концентрировали и отражали изменение ситуации.

Начались они с известных событий 26 мая 2014 года. Этот день был переломным для всего происходящего в Украине и в Донбассе. За сутки до этого, 25 мая, прошли противоречащие Конституции Украины досрочные выборы президента, которые так активно продавливало западное сообщество.

Запад, таким образом, легитимизировал незаконное киевское правительство, которое в итоге получало карт-бланш и дорожную карту. Это был Рубикон, за которым главным условием выживания нового украинского руководства детерминировалась предельно агрессивная антироссийская политика. В свою очередь, для силовиков Украины произошедшее стало основанием строиться под знаменами новой власти.

Александр Захарченко дает интервью возле Донецкого аэропорта перед выдачей тел украинских десантников представителям Украины. В это время со стороны Украины, предупрежденной заранее, начинается массированный артобстрел

Почему же в тот день ситуация в аэропорту развернулась по трагическому сценарию?

Дело в том, что для многих участников событий приоритетным и самым желательным примером являлся Крым. Один из наиболее популярных транспарантов того времени – «Донбасс. Крым. Россия». А главной особенностью «Крымской весны» была ее бескровность. Воинские части и органы власти брались под контроль по мирному варианту. И в Донбассе изначально пытались идти по тому же пути. Именно мирные жители вставали перед боевой техникой ВСУ¹⁴. И именно об этом говорил президент России в своей известной речи¹⁵. Были все основания надеяться на такое развитие событий.

Украинские пленные военнослужащие переносят гробы с телами своих товарищей, которые передаются украинской стороне. Часть этих пленных в тот же день решением Александра Захарченко без каких-либо условий будет передана их родителям под гарантии, что воевать они больше не будут

Если бы не полная отмороженность противника, которую учли не в полной мере. Это для нормального человека недопустимо стрелять в женщин и детей. Недопустимо из артиллерии и танков обстреливать школы, больницы, церкви и роддома. Солдат понимает, что сражаться он должен с армией противника, а не со своим народом.

В Украине оказалось иначе. Все границы были быстро пройдены. Каша в головах, всеобщая пропаганда, западные советники и вакханалия от вседозволенности быстро позволили Киеву развернуть «окна Овертона» в нужном направлении.

Полковник вооруженных сил Украины, которому передавались тела украинских десантников, погибших в аэропорту

В январе 2015 года пришлось беседовать с одним из самых известных украинских пленных, комбатом так называемых «украинских киборгов»¹⁶ 90-го десантного батальона 81-й десантной бригады вооруженных сил Украины Олегом Кузьминых, принимавшим участие и в бою за аэропорт 26 мая 2014 года. Этот основательный житомирский парень демонстрировал просто чудеса зомбированности. Благодаря постоянному вдалбливанию украинской госпропаганды он был искренне уверен, что мы сами себя обстреливаем.

Я предложил ему описать технологию самообстрела, в том числе с учетом баллистических данных используемой нами артиллерии, которая при таком раскладе должна была находиться далеко на украинских позициях. Он не нашел что ответить, лишь путаясь в фантастических версиях неких специальных передовых российских артиллерийских разработок.

На следующий день после этого разговора с Кузьминых планировалась выдача противнику нескольких тел украинских десантников, погибших в донецком аэропорту. Такое решение было принято, так как те сражались достойно и, оказавшись под угрозой плена, подорвали себя гранатой. На фоне общей деградации украинской армии такой мужской поступок заслуживал уважения. Прибывший для организации приема тел полковник украинского Генерального штаба категорически отказался забирать их в случае, если процесс будут снимать телекамеры, со словами «если так, то делайте с телами что хотите». Но в итоге нашли некий компромисс.

Так вот. В этот день, утром 22 января 2015-го, украинские военные обстреляли район Донецка Боссе. Целились они в завод «Донгормаш», на территории которого ремонтировалась техника ополченцев.

В связи с этим завод обстреливался регулярно. Но из-за слабой подготовки артиллеристов, изношенности используемых орудий снаряды часто летели мимо, как случилось и в тот раз.

Место артиллерийского обстрела украинскими войсками района «Боссе» Донецка

Залп накрыл остановку общественного транспорта рядом с заводом, подъехавший к ней троллейбус и автомобиль. Погибло около пятнадцати человек, было много раненых, взрывная волна отрывала конечности и наносила тяжелые контузии. Люди ехали на работу, поэтому транспорт был переполнен. Мы с Олегом Березой в это время находились в районе аэропорта, ожидая передачу тел украинских солдат. Одной из пострадавших была подчиненная Олега, молодая девушка, которой оторвало ногу. Поехали туда вместе с Захарченко. Место трагедии выглядело ужасно. Осколки, бытовые вещи, фрагменты человеческих тел случайных прохожих, свисающие троллейбусные провода, чей-то окровавленный ботинок, разбросанный из перевернутых урн мусор, раскрашенный брызгами крови, рыдающие родственники, шоковое состояние выживших. Осмотревшись и пообщавшись с местными жителями, Захарченко поручил туда привезти и Олега Кузьминых. Без каких либо особых целей. Он просто хотел, чтобы и тот увидел своими глазами, что делают его сослуживцы.