Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР - [37]
Количество энтузиастов-управленцев стало увеличиваться по мере укрепления республики и снижения опасности военного противостояния. Практически все они были либо пенсионерами, либо отставниками, военными или гражданскими. Многих из них потом назовут тайными российскими военными просто по факту наличия российского гражданства, что было далеко от истины, но сами товарищи зачастую этого не отрицали, напуская туману. Появление таковых было вполне закономерным. Русский мир не может строиться только силой оружия.
Главной проблемой этой новой волны приезжих (далеко не всех, конечно) являлось отсутствие каких-либо оснований к тому, чтобы смотреть на местных сверху вниз, при том что некоторые позволяли себе это. Пользуясь чужим авторитетом, кое-кто из тех, кто дома был незаметным серым кабинетным червем, чаще всего давно списанным на пенсию или в запас, в Донбассе распускал перья и, пользуясь ореолом России, дул щеки. Хлестаковщина зашкаливала.
Дончане пережили войну и горести, которые подобным персонажам и не снились. Рассказы про то, что «у меня за спиной четыре войны», часто означали в лучшем случае просиживание этих войн в штабах под охраной регулярных российских войск. Да и не важны были прошлые регалии. Эта война требовала новых подвигов. Но заслуга некоторых приезжих приживалок была лишь в том, что волею случая они приезжали из большой Родины.
Еще больше было тех, кто предпочитал сочувствовать Донбассу и идеям, битва за которые разворачивалась на его площадке, на расстоянии, давая оценки, безапелляционно навешивая ярлыки воюющим и другим непосредственным участникам процесса. Наблюдался парад воинствующих в интернете тихонь по жизни, яростно требующих большой войны при полнейшем отрицании своего участия в ней. При этом у каждого из таких был индивидуальный набор объяснений причин своей слабости.
Многие из них в принципе не способны на поступок, выпуская весь свой патриотический пар в бесконечных виртуальных и офисных баталиях, болтовне и статейках в интернете, где у них были возведены кумиры и назначены негодяи. Чаще всего с объективной действительностью это имело мало общего. Поневоле напрашивалась аллюзия на известных персонажей из нетленного «Золотого теленка» Ильфа и Петрова.
«Почти все они были в пикейных жилетах и в патриотических бейсболках. Некоторые носили даже майки с надписью „СССР“. Другие в любую погоду старались надевать армейский или рыбацкий камуфляж, облепленный яркими шевронами, где обязательно фигурировало слово „Новороссия“, при том что значительная часть их носителей никогда не воевала, а некоторые вообще в Донбассе не были ни разу. В моде были тельняшки, которые, вероятно, ассоциировались с Новороссией, за которую их нужно было рвать.
Здесь, на различных форумах, собирались обломки всевозможных волонтерских организаций, ура-патриотических прожектов, комнатные аналитики, нищие, знающие, как разбогатеть всей стране сразу, рекламные копирайтеры, отринутые и российской, и донбасской военной системой ополченцы, вечные „борцы с режимом“ и другие предводители дворянства, увядшие по случаю спада патриотического накала в СМИ и снижения ручейков и бурных рек спонсорской и гуманитарной помощи, часть которых позволяла так удачно совмещать душевную потребность в Великой России от Шри-Ланки до Тимишоары с решением личных потребностей, никому не нужные военные пенсионеры, экзальтированные дамочки, ловкие украинские прощелыги, выдающие себя за лидеров начала Донбасско-Новороссийской революции, выжившие из ума клерки, обанкротившиеся мелкие коммерсанты и другая шушера.
Когда-то они собирались здесь для обсуждения того, как „одним махом семерых побивахом“. Пепел Клааса настойчиво стучал в воспаленное сознание. Сейчас же их тянула сюда, на насиженный угол интернета и офисных тусовок, долголетняя привычка и необходимость почесать языки. Они ежедневно прочитывали сайт „движения Новороссия“ – „прокремлевские сурковские“ ресурсы они не уважали, – и все, что бы ни происходило на свете, рассматривали как прелюдию к „сливу Новороссии“. Слив Новороссии был их личной жизненной константой, которая объясняла то, почему они оказались за бортом происходящего. Когда-то, в начале событий, у Новороссии как предтечи русской экспансии или ключа к пророссийской федерализации Украины были такие ощутимые шансы и все было так бодро и, как им казалось, сразу разрешало сложные проблемы российского общества и государства в целом, вносило смысл в серое существование многих, что „легенда о Новороссии“ до сих пор еще бросала золотой блеск на их светлый угол, давая при этом возможность самым хитрым и расчетливым из них обеспечивать собственное финансовое и политическое существование.
– Читали про последнюю встречу в Нормандском формате? – обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету. – Выступление Лаврова?
– Лавров – это голова! – отвечал спрошенный жилет таким тоном, будто убедился в том на основе долголетнего знакомства с дипломатом.
