Тайная война против революционной Кубы - [5]

Из восьмидесяти двух только двенадцати удалось преодолеть неширокое пространство, отделявшее бивуак от лесистого склона горы, и скрыться. Среди них — Фидель и Рауль Кастро, Камило Сьенфуэгос, Эрнесто «Че» Гевара, Хуан Альмейда…

«А ведь как тщательно готовилась операция в Алегриа-де-Пио! — проносится в голове у Кантильо. — Казалось бы, мы все предусмотрели. Ни один не должен был уйти из ловушки…»

14

А потом? Потом потянулись долгие месяцы бесплодных попыток задушить в зародыше разгоравшееся повстанческое движение. К каким только методам не прибегал Батиста! Генерал Кантильо, профессиональный военный, не сомневался: с повстанцами вот-вот будет покончено. Привычная армейская арифметика подсказывала ему, что не могут несколько сот плохо вооруженных людей противостоять 40-тысячной армии, оснащенной современным американским оружием. И только в последних числах ноября 1958 года, когда колонна № 1 имени Хосе Марти, насчитывавшая всего около сотни бойцов, которыми командовал Фидель Кастро, выстояла против 5 тысяч «каскитос»[1] и выиграла десятидневную битву в районе Гисы, в сознании Кантильо произошел перелом. Он понял: за спиной повстанцев — сила, не укладывающаяся в привычные для него схемы.

Эта неведомая ему сила деморализовала армию и заставила ее отступать перед отрядами «бородачей». А главное, режим не имел абсолютно никакой опоры внутри страны. Плотное кольцо народной ненависти окружало каждого, кто в той или иной форме еще сотрудничал с кровавой тиранией. То тут, то там возникали новые фронты вооруженной борьбы. С каждым днем все активнее становилось подпольное движение…

«Да, тебе было куда легче и в тридцать четвертом, и в пятьдесят втором… — думает Кантильо, косясь на Батисту. — Только стреляй! А сейчас и стрелять никто не хочет. Да и в кого стрелять? В повстанцев? В подпольщиков? Их сначала надо обнаружить. А это не так просто: их как будто нет и вместе с тем они — всюду… Да и не пора ли взглянуть правде в глаза? Стрелять — поздно. Судя по последней оперативной сводке, полученной в десять вечера, сегодня пала Санта-Клара, и «Че» Гевара фактически стал хозяином положения в провинции Лас-Вильяс. Камило Сьенфуэгос овладел Ягуахаем. Район Гуантанамо блокирован отрядами Рауля Кастро. С минуты на минуту капитулирует гарнизон Сантьяго-де-Куба, зажатый между отрядами повстанцев и группами подполья. В целом больше половины территории острова находится под контролем Повстанческой армии…»

15

Генерал Кантильо поправляет галстук, и жест этот, как ни странно, приносит ему облегчение.

«Но еще не все потеряно. Не будет Батисты — останется та же «сильная рука», которая теперь поддержит его, генерала Кантильо. А разве не она на протяжении полувековой истории Кубы как самостоятельного государства определяла и направляла ее судьбу? Не будет Батисты — но останутся те же самые круги, что в 1934 году сумели отвести реку народного недовольства в спокойное русло «конституционности»… Еще не все потеряно. Только бы удалось осуществить план, начертанный самой «сильной рукой» и только что привезенный в Гавану ее «указательным пальцем» — послом США Эрлом Смитом…»

Сравнение кажется Кантильо настолько удачным, что от удовольствия он даже чуть-чуть шевелит редкими треугольными усами. «Только бы выиграть немного времени. Тогда, пожалуй, еще можно успеть».

Будто уловив тревожные мысли начальника штаба, Батиста встрепенулся. Он обводит взором провожающих и протягивает Кантильо руку.

— Одним словом, Эулохио, не забывай моих наказов. Только от тебя самого зависит успех тех шагов, которые, начиная с этого момента, ты предпримешь…

И уже с верхней площадки трапа в последний раз падает слово, ставшее притчей во языцех, — им Фульхенсио Батиста на протяжении последних семи лет неизменно начинал и заканчивал свои выступления:

— Салют! Салют!..

Дверца кабины захлопывается, взревевшие моторы гонят по траве мелкие частые волны. Через несколько минут самолет отрывается от земли и, набрав высоту, берет курс на Санто-Доминго.

Садясь в машину, генерал Кантильо, ставший с этого момента главнокомандующим вооруженными силами Кубы, смотрит на часы. Стрелки показывают 2 часа 40 минут утра. Странно, неужели вся процедура проводов заняла меньше десяти минут?..

Над затерявшимся в голубых просторах Карибского моря островом робко занималась заря. К кубинской столице приближалась Повстанческая армия. Наступало утро нового дня…

16

ЧАСТЬ I. ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Глава I - ОТ МЕХИКО ДО СЬЕРРА-МАЭСТРЫ

Шифровка приходит в полночь

Над меридианом Карибов стояла глубокая ночь. Одна за другой засыпали центральноамериканские столицы. Затих и Мехико-сити. Только в огромном здании посольства Соединенных Штатов на Пасео-де-ла-Реформа светилось несколько окон. В одной из комнат шифровальщик, принявший срочную депешу из Вашингтона, корпел над столбцами цифр. Кроме него в комнате находился только один человек — Роберт С. Хилл, посол США в Мексике.

О предстоящей важной депеше Хилла предупредили заранее, и в этот вечер ему пришлось прервать свой досуг. Часы пробили полночь. Посол с раздражением сорвал с календаря листок, на котором значилось: «24 июля 1955 года». Но еще большее раздражение охватило его, когда он ознакомился с содержанием депеши. Послу даже захотелось скомкать ее и вслед за листком календаря выбросить в корзину.