Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [38]

Поэтому одним из первых мероприятий правительств Прибалтийских республик явилось образование системы специальных служб, основным объектом деятельности которых была определена Советская Россия (а впоследствии — Советский Союз).

У. Черчиль, вспоминая об этом периоде, писал, что Прибалтийские государства «были самыми ярыми антибольшевистскими странами в Европе. Все они грубыми методами создавали общества и правительства, главным принципом которых была враждебность к коммунизму, к России…»[258].

Ведущие капиталистические государства того времени отводили Прибалтике роль «санитарного кордона» против возможного экспорта революционных идей в европейские страны и оказывали существенную помощь в деятельности их разведывательных и контрразведывательных органов.

Советское правительство понимало исключительную опасность разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб. Поэтому борьба со шпионажем, наряду с подавлением любых проявлений контрреволюции, была определена как приоритетное направление деятельности отечественных органов государственной безопасности.

Основными подразделениями органов государственной безопасности, занимавшимися контрразведывательной работой, являлись Особый и Контрразведывательный (КРО) отделы. Выполнение отдельных функций по противодействию иностранным разведкам было также возложено на Иностранный (ИНО) и Восточный отдел.

Ведущим подразделением, боровшимся с деятельностью прибалтийских спецслужб на территории страны, являлся КРО, а с прибалтийскими шпионами в армии и на флоте боролся Особый отдел. Было налажено четкое взаимодействие между ними. В частности, несмотря на то, что постоянная агентурная работа в частях Красной армии и флота проводилась силами особых отделов, их осведомительный аппарат должен был выполнять задания других отделов Секретно-оперативного управления, в основном — КРО.

В начале 1920-х гг. работа по борьбе со специальными службами Прибалтийских государств находилась в стадии становления. Это было связано с тем, что КРО и ОО в указанном направлении работали довольно пассивно, а для ИНО эта работа не являлась основной.

Поэтому, с учетом складывавшейся непростой политической обстановки, был разработан замысел проведения оперативной игры как с антисоветскими эмигрантскими организациями, так и с помогавшими им иностранными спецслужбами.

В 1921 г. монархические эмигрантские организации в Европе активизировали свою работу, провели съезд и усиленно искали единомышленников в Советской России. В ноябре 1921 г. внешняя разведка перехватила письмо некоего Ю. А. Артамонова, направленное из Ревеля (Эстония) в Берлин члену Высшего монархического совета (ВМС) князю А.А. Ширинскому-Шихматову. В нем говорилось о встрече с А.А. Якушевым, ответственным работником Наркомпути, бывшим статским советником. По словам Артамонова, Якушев сообщил ему о наличии в Москве и других районах России подпольных монархических групп, которые ищут контакт с Высшим монархическим советом.

Руководством ВЧК было решено создать «подпольную антисоветскую организацию» и начать оперативную игру с монархистами. Якушев был задержан, допрошен и стал главой специально созданной чекистами «Монархической организации Центральной России» (МОЦР). По его предложению, в ее руководящий состав были включены некоторые действительно монархически настроенные лица из «бывших», а номинальным главой стал профессор военной академии, генерал-лейтенант царской армии А.М. Зайончковский. Позже в руководство организации вошел генерал-лейтенант Н.М. Потапов, который стал надежным помощником Якушева в работе организации. Бывший царский офицер Э. О. Опперпут-Стауниц-Касаткин был назначен заместителем Якушева по финансовым вопросам.

Непосредственным разработчиком операции являлся Особый отдел ВЧК. Первоначально разработка называлась «Ярославец». В дальнейшем разработкой стал заниматься Контрразведывательный отдел.

Задачи, которые ставил перед собой Особый отдел в начальный период разработки сводились, главным образом, к тому, чтобы, использовав завязавшуюся переписку с монархистами, «проникнуть в круг эстонской разведки, постепенно расширяя разведывательную связь».

Сотрудниками ВЧК, действовавшими под видом активистов МОЦР, был установлен тесный контакт с работником эстонского посольства в Москве Р. Бирком, через которого осуществлялся обмен письмами с зарубежными монархистами.

На второй встрече Бирк неожиданно, но категорично поставил условие, что «ежели организация находит необходимым пользоваться его услугами, то за это организация… должна дать ему, Бирку, для эстонской разведки сведения военного характера».

Первоначально Бирк по заданию начальника эстонской разведки Ю. Тырванда даже стремился полностью переключить деятельность МОЦР на сотрудничество с эстонской разведкой и призывал членов организации разорвать все связи с ревельскими монархистами.

С этого момента и началась игра с эстонской разведкой.

Бирка использовали «втемную» около 3 месяцев. За это время сотрудниками ВЧК было установлено, что Бирк в первые годы после революции служил в Красной армии, а затем поступил на воинскую службу в Эстонии, но скрыл это. На основе этих материалов была осуществлена его вербовка.