Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [169]

Углубленное представление об участии русских эмигрантов в разведывательной и иной подрывной деятельности японских спецслужб против СССР дает изучение архивных документов. Так, в процессе следствия в 1945 г. установлено, что отделение ИРУ в г. Сахаляне являлось самостоятельным политическим органом, подчинявшимся штабу отдельной 4-й армии, призывалось к упрочению положения японцев в Маньчжурии и к подготовке оккупированной территории в качестве плацдарма для нападения на СССР. Отделение проводило работу в трех основных направлениях: 1) организация и ведение активной (в т. ч. агентурной) разведывательной работы против Советского Союза; 2) изучение морально-политического положения населения Маньчжурии; 3) организация проведения антисоветской пропаганды среди населения Маньчжурии и, в первую очередь, среди русских эмигрантов. Для осуществления разведывательной работы отделение ИРУ в г. Сахаляне имело свыше 50 штатных платных агентов-разведчиков из числа русских эмигрантов и китайцев, которые перебрасывались на советскую территорию для сбора информации. Кроме того, в числе приоритетных для сахалянского отделения находилась контрразведывательная работа в провинциях Сахалян и Бейань, к ведению которой также подключались представители русской эмигрантской диаспоры[661].

Агентурный аппарат, как маньчжурского, так и русского секторов, под руководством официальных сотрудников отделения проходил специальную подготовку к выполнению заданий на территории СССР. На конспиративных квартирах миссии, называвшихся «дачами» (в г. Сахаляне, например, их было две), создавались краткосрочные курсы, на которых агенты изучали топографию, военное дело, способы перехода границы и маскировки, порядок охраны Государственной границы СССР, а в зимний период выезжали в лагеря для физической тренировки. По результатам обучения большинство из них свободно ориентировалось на местности, могло фотографировать, пользоваться компасом, преодолевать водные препятствия и пр.

Поиск и подбор кандидатов на вербовку проводились руководителями русского и маньчжурского секторов разведотдела ИРУ. Основное требование при привлечении к секретному сотрудничеству заключалось в политической благонадежности кандидата. Во время вербовки нередко применялись тактические приемы с использованием шантажа, обмана, угроз. В отдельных случаях агенты на территорию СССР перебрасывались принудительно. По поводу особенностей подбора кадров начальник сахалянского отделения полковник Т. Кондо показал: «…Комплектование разведывательного аппарата миссии происходило путем вербовки агентов из числа русских эмигрантов и китайцев, причем непосредственно перед вербовкой этих лиц изучали и при наличии у них необходимых качеств разведчика вербовали в состав агентуры военной миссии. Основное требование, которое мы предъявляли всем будущим агентам, — это лояльное отношение к Японии, безоговорочное выполнение приказов начальников. Кроме того, будущий агент миссии должен быть физически крепким, выносливым, грамотным, решительным, способным выйти из любого затруднительного положения»[662]. В связи с тем, что характер работы агентов-разведчиков был связан с частыми выездами, «мы принимали меры к тому, чтобы агентуру вербовать из числа одиноких лиц — холостяков, которые не были бы связаны с семьей», — уточнял военнопленный.

Полковник Т. Кондо также показал, что «военные миссии провинций для проведения воспитательной работы среди российских эмигрантов имели специальные отделы пропаганды, которые через печать, радио, кино и другие формы агитации проводили пропагандистскую работу среди русских эмигрантов, призывая их к преданности правительству Японии, Маньчжоу-Го и всемерной поддержке политики этих стран»[663]. Работа этих отделов направлялась на привлечение русских эмигрантов на сторону Японии, их использование в качестве военной силы в случае войны между СССР и Японией и упрочение положения японцев в этой оккупированной части Китая, обобщал начальник отделения ИРУ в г. Сахаляне.

В системе работы отдела агитации и пропаганды особое внимание уделялось политическому градусу воспитания населения Маньчжурии и, прежде всего, русской эмиграции. Стоит отметить, что неприязнь к советскому строю и большевикам отдельные, наиболее одиозные лидеры русской эмиграции в Маньчжурии, воспитывали даже у детей[664]. Сотрудники отдела посредством докладов, журналов, газет и пр. распространяли в среде русских эмигрантов заведомо ложные сведения о СССР, на случай военных действий заготавливали контрреволюционные листовки с целью их распространения на сопредельной территории. Большое внимание уделялось анализу материалов советской прессы[665].

Проводя подготовку к войне против СССР, отдел совместно с ГБРЭМ принимал активное участие в создании указанных выше «русских воинских отрядов», в которых эмигрантскую молодежь в т. ч. принудительно готовили к вооруженной борьбе против Советского Союза и разведывательно-диверсионной деятельности в тылу войск РККА. Опираясь на русские эмигрантские организации, японские спецслужбы периодически устраивали на приграничной территории антисоветские пропагандистские акции. В частности, этим занимался 1-й (культурно-просветительный) отдел ГБРЭМ