Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [130]

Поиск оптимальной структуры внешней разведки органов государственной безопасности СССР затянулся почти на десять лет — со второй половины 1940-х гг. — до середины 1950-х гг. Несмотря на частые изменения, перестановки и кадровые чистки наблюдалось постоянное увеличение объема добытой разведывательной информации о странах Запада во всех стратегических областях жизнедеятельности этих государств (политической, военной, экономической и др.). Однако качество разведданных о тайных планах потенциальных противников не всегда удовлетворяло руководство СССР, особенно это касалось сталинского периода истории.

Для рассматриваемого периода характерно достаточно активное использование руководителями партии возможностей органов государственной безопасности в обеспечении советской внешней политики. По мнению партийных лидеров, «в условиях полной и окончательной победы социализма и развернутого строительства коммунизма» в СССР изжила себя такая функция органов государственной безопасности, как подавление классовых противников внутри страны. Согласно их заявлениям, эксплуататорские классы оставались только вовне, и большая часть усилий в работе органов государственной безопасности должна переноситься в сферу международных отношений. И в этом случае силы и средства внешней разведки были просто незаменимы, а её руководители всегда находились в зоне повышенного внимания ЦК партии.

Агрессивный курс США и их партнеров по НАТО в первые послевоенные годы постоянно набирал обороты и все больше вызывал обеспокоенность у руководителей СССР. Документы, которые смогла добыть советская разведка однозначно свидетельствовали об усилении разведывательно-подрывной деятельности стран Запада против Советского Союза и намерении политиков перевести «холодную войну» в её новую плоскость открытого вооруженного противостояния. Этот тезис подтверждают свидетельства представителей американского дипломатического корпуса, которые проводили внешнеполитический курс своей страны. По воспоминаниям посла США в СССР (1951–1952 гг.) Дж. Кеннана, он был поражен тем, что перед отъездом в Москву в качестве нового посла президент Г. Трумэн не только не дал ему никаких инструкций относительно отношений с СССР, но и вообще уклонился от разговора по существу, обронив лишь фразу, что разделяет оценку Дж. Кеннана относительно нежелания русских «иметь другую великую войну». Столь же странное впечатление об отсутствии у американской администрации четкой линии на советском направлении вынес Дж. Кеннан и от бессодержательной беседы с государственным секретарем Д. Ачесоном и его помощниками. Беседы с сотрудниками других ведомств еще больше поразили Дж. Кеннана настойчиво звучавшей темой о всемогуществе атомного оружия, его особой эффективности в качестве фактора, определяющего развитие мировой обстановки. Дж. Кеннана, активного противника гонки ядерных вооружений, эта «проатомная атмосфера», царившая в администрации, серьезно обеспокоила. В результате этих разочаровывающих встреч Дж. Кеннан пришел к выводу, что его посылают в Москву с «игровой миссией» — скрывать, что у Вашингтона нет конструктивной программы в американо-советских отношениях[550]. По прибытии в советскую столицу Дж. Кеннан вручил верительные грамоты председателю Президиума Верховного Совета СССР Н.М. Швернику и при этом он ни словом не обмолвился о желании нанести визит И.В. Сталину. Не имея никакого, даже устного послания от собственного президента, не получив инструкций, руководитель посольства США предпочел пассивный вариант в своей дипломатической деятельности, осознавая фактическую бесперспективность улучшения отношений с Советским Союзом. Каким образом проницательный И.В. Сталин отнесся к необычному поведению нового посла — можно только догадываться, но то, что это его насторожило и дало дополнительный материал для растущей подозрительности в отношении США, можно с уверенностью предположить.

По своей инициативе Дж. Кеннан посылал в Вашингтон соображения относительно наиболее целесообразной линии поведения в отношении Советского Союза, в частности, предупреждал, что в Москве имеются серьезные опасения по поводу строительства американских военных баз вокруг СССР, что следует исходить из того, что советское терпение в этой связи имеет свои границы. Дж. Кеннан напрасно пытался воздействовать на внешнеполитический курс Вашингтона, советовать администрации Г. Трумэна искать компромиссы с Москвой по этим вопросам. Ситуация, по его признанию, постепенно выходила из-под контроля. Отсутствие какой-либо четкой и внятной позиции закономерно привело к усилению напряженности в межгосударственных отношениях. Осенью 1952 г. Министерство иностранных дел СССР вручило поверенному в делах США ноту, в которой Дж. Кеннан объявлялся персоной нон грата. Советское правительство настояло на немедленном отзыве Дж. Кеннана с поста посла в Советском Союзе[551].

Логическим следствием ставки на силовую политику в отношениях между СССР и США стала беспрецедентная гонка вооружений, которая развернулась в условиях господства стереотипов мышления по принципу «вызов-ответ-вызов».