Тайная стража России. Книга 3 - [9]
Зубатов считал, что профсоюзы полезны для развития промышленности, для фабрикантов, предпринимателей и заводчиков, когда они научаются приспосабливать свои выгоды к выгодам рабочих, для всего хода государственных дел, для народного образования и нравственности, для повышения благосостояния рабочего класса. Далее Сергей Васильевич приводит результаты профсоюзного движения в различных странах на основании исследований С. Вебба, В. Зомбарта и Кулемана. В своих трудах эти авторы показывают рост благосостояния рабочих.
Руководитель московской «охранки» обращается к истории промысловых союзов в России и показывает, что издавна на промыслах существовали артели, которые «рядились артелью», то есть составляли «коллективный договор». Крупная промышленность в России лет на сто отставала от европейской, и при создании профсоюзов рабочие вполне могут использовать опыт Запада. Это позволит им избежать многих ошибок, допущенных рабочими Запада.
Зубатов выделил три особенности российских условий, которые надо было учитывать при организации промысловых союзов: правительственных, социальных народных и образовательно-просветительных.
Рассматривая первую особенность, Зубатов пишет: «Россия, благодаря Богу, дожила до времени новой усложненной промышленности, не утратив единой верховной власти царя своего, который не принадлежит ни к какому сословию, ни к какому классу и ни к какой партии, обнимая своим любвеобильным отеческим попечением весь свой народ и имея единственным желанием видеть повсюду благоденствие, обеспеченность благосостояния и прав всех и каждого из своих верных подданных»[14]. Зубатов считает, что монархия — «великое благо» для народа и на ней должны основываться надежды рабочих. Вместе с тем он подчеркивает, что «правительство и монарх — не одно и то же».
Социальную особенность в положении рабочих составляет их тесная связь с крестьянством. Значительная часть рабочих принадлежит, по мнению Зубатова, скорее деревне, нежели городу, и фабрично-заводская работа для них является подспорьем, отхожим промыслом. Другая часть коренных фабрично-заводских рабочих сохранила в деревне право на землю и участие в общинных делах, имеет там родственников, что также ставит их близко к крестьянам. И только незначительная часть рабочих находится в положении западноевропейских пролетариев.
Трудовые условия на предприятиях определялись общими для Европы и России законами крупного производства, поэтому вопросы организации российских профсоюзов будут строиться по аналогии с западноевропейскими. Меры социального обеспечения рабочего России при болезни, нетрудоспособности, воспитании детей и т. п. могут складываться более практично, чем в Западной Европе, и с гораздо лучшими последствиями.
Зубатов планировал, что профсоюзы будут устраивать в деревне приюты для отдыха и заботы о больных, стариках и детях. Он считал, что жизнь в фабрично-заводских центрах хороша только для заработка и только до тех пор, пока человек вполне крепок и здоров, а как только силы начинают изменять, этот труд быстро убивает человека, и устроить нормальную жизнь в городской тесноте и зараженности возможно только при огромных издержках.
В деревне эти проблемы решаются проще. И Зубатов предлагал рабочим не отрываться от деревни, а использовать ее. Это могло принести пользу не только рабочим, но и крестьянам. Деревня давала бы рабочим возможность отдохнуть, а рабочие способствовали бы улучшению деревенского быта. В деревне Зубатов усматривал и один из источников дохода рабочих. Наличие независимых денежных средств у рабочих союзов должно «остановить недобросовестных капиталистов от многих злоупотреблений и уже не даст им возможности произвольно понижать цены на труд». Эти средства можно было получить от касс взаимопомощи, в которые рабочие отчисляли бы известный процент заработка. На эту сторону «полицейского социализма» указывают все исследователи, но из их поля зрения выпало то, что Зубатов усматривал источник дохода рабочих в их земельных участках.
«Пусть себе, — писал Зубатов, — эти участки маленькие, но все же они есть, и если рабочие союзы явятся уже собственниками и не только будут в состоянии давать приют престарелым своим членам, но как крупные землевладельцы уже легко будут отстаивать свои интересы и проводить желательные реформы». Помимо этого, связь рабочих с сельскими собратьями поможет им лучше сохранить нравственность. В свою очередь, присутствие в деревне городского рабочего — более образованного и развитого — было бы очень полезно для улучшения деревенского быта. Таким образом, считал Зубатов, в интересах рабочих поддерживать тесные связи с деревней, как это делали в свое время дворяне, которые служили в городе, но крепко держались за свои поместья и, пока действовали подобным образом, были самым процветающим сословием в России. Для рабочего и завод — такая же «служба», которая выгоднее тогда, когда имеется какая-нибудь опора на родной деревенской почве[15].
Третья особенность — образовательно-просветительная — имела неблагоприятное состояние. Постановка профсоюзов требовала от рабочих «здравого смысла» и подготовленных руководителей. Зубатов считал, что в России интеллигенция хуже, чем в европейских странах, и требует большей осторожности в использовании ее услуг. Русский образованный строй в течение 200 лет привык к тому, чтобы учиться у Запада. Он очень мало самостоятельно разрабатывал науку и склонен подражать всему, что делает Европа.
