Тайная стража России. Книга 3 - [55]
Если говорить о суммах ущерба, то в Москве объем хищений и спекулятивных сделок измерялся вагонами. По докладу заведующего первым отделением МЧК в период с 25 августа по 1 октября 1919 г. было проведено 78 дел, из которых некоторые были очень крупными. Одним из таких дел было дело командного состава 53-го бронепоезда. Командир бронепоезда Свилле, находясь на ст. Конотоп при исполнении боевых задач, в момент отступления Красной армии по своей личной инициативе отправился на ст. Путивль. На этой станции был сахарный завод. Силами команды бронепоезда было погружено и вывезено 7 вагонов с сахаром. В Брянске в бронепоезд во время стоянки пересел член комиссии по разгрузке узловых железнодорожных станций гр. Войцеховский. Он вместе с командиром и помощником бронепоезда решили весь сахар продать по спекулятивной цене 100 рублей за фунт[169].
Картину полной бесхозяйственности и «откровенного саботажа» рисует дело отдела снабжения «Комгосора». Секретному сотруднику МЧК бывшим фабрикантом Земляковым было предложено приобрести 400 пудов олифы и 856 пудов гвоздей. При аресте он сознался, что делил разницу между твердой и спекулятивной ценами с лицами, стоявшими в отделе снабжения «Комгосора». Самое парадоксальное, что в это же время в «Комгосор» обращался особоуполномоченный Южного фронта по сооружениям военно-стратегического характера со срочным требованием об отпуске 1200 пудов гвоздей. И в этом специалистами отдела снабжения «Комгосора» ему было отказано с формулировкой «за отсутствием таковых»[170].
На уровне дел ВЧК спекуляция и преступления по должности имели еще больший размах. Дело № 5625 рисует картину сговора государственных служащих с поставщиками угля для получения личной выгоды. Из-за размаха преступной деятельности и ущерба, исчисляемого миллионами рублей, это дело было на особом контроле в 1920 г. в Секретном отделе ВЧК. Суть преступной махинации заключалась в организации поставок угля Климовскому и Подольскому государственным заводам по завышенным ценам с уплатой денежной компенсации администрации этих заводов. Разница в цене на древесный уголь составляла 70 рублей за пуд (около 15 % от общей стоимости), а уплачено было за поставки 20 млн рублей. В результате в карманах членов правлений Климовского и Подольского заводов осело около 3 млн рублей.
Схожим по характеру с делом «Союза торговли» было дело Одесской ГубЧК «Южной трудовой артели» (далее — «ЮТА»). Эта организация была учреждена юристом Я. Марголиным-Москвиным еще при белых и существовала при советской власти. «ЮТА» развила бурную деятельность, сумев даже получить заказ на закупку пил в Румынии. Одесская ГубЧК, получив агентурные данные о деятельности Марголина-Москвина, берет его в разработку. В ходе расследования выяснилось, что большинство сделок основано на липовых документах. Так, «ЮТА» получила двести пудов мыла для премирования 3 тыс. рабочих, которые существовали только на бумаге. Сумма ущерба по всем махинациям измерялась десятками миллионов рублей, что предопределило расстрельный приговор для основных участников коллегии «ЮТА»[171].
Вопрос о специфике участия бывших владельцев в управлении национализированными предприятиями, а также «старых чиновников» в советских учреждениях был одним из актуальных для чекистов. Омской ГубЧК было заведено дело № 8 на А.Б. Грюненга, бывшего хозяина Александровского завода, который после его национализации остался управляющим. По данным ЧК, в ноябре 1920 г., приехав в Омск, Грюнинг получил от Сибирского Совнархоза 1,2 млн рублей. Из этой суммы бывший владелец 610 тыс. руб. израсходовал на свои нужды. Настораживал и тот факт, что Грюнинг пытался через милиционеров 4-го района Омска получить удостоверение о подданстве Эстонии[172]. Одесской ГубЧК было расследовано в 1920 г. дело чиновника царского времени И. Левитина, который, работая в судебно-уголовном розыске, обвинялся в саботаже, взяточничестве и спекуляции. Будучи начальником «Судугроза», Левитин помогал скрывать буржуазии свое имущество, покрывал спекуляцию валютой и организовал систему взяток, когда деньги распределялись среди сотрудников учреждения в зависимости от занимаемой должности[173].
Проблема участия бывших владельцев в управлении национализированными предприятиями, а также «старых чиновников» в советских учреждениях ярко проявилась в развале шахт Кусте Боковского района, в деле Желлескома в Харькове[174]. В последнем случае ущерб государству измерялся 315 вагонами продуктов и материалов. Понимая всю серьезность этой проблемы, чекисты проводили масштабные чистки предприятий и учреждений. В 11 губерниях Украины в 1920 г. было обследовано 150 складов и заводов с общим количеством состава около 13 тыс. человек. Личный состав при обследовании делился на три категории: вредные и опасные арестовывались, ненадежные отстранялись от работы без права поступления, а удовлетворительные оставлялись на службе[175].
Говоря о борьбе со спекуляцией и преступлениями по должности, необходимо отметить дела, которые наносили специальный ущерб Советской России, поэтому были особо опасными для государства. Во-первых, остро стоял вопрос борьбы с фальшивомонетчиками, спекуляцией валютой, золотом и драгоценными камнями. Эти преступления наносили удар по финансовой системе РСФСР, которая и так была в кризисе. В Саратове в июле 1919 г. была раскрыта организация фальшивомонетчиков, печатавших «керенки» 20- и 40-рублевого достоинства. В результате следственного производства по постановлению Саратовской ГубЧК было расстреляно 7 человек
