Тайная стража России. Книга 3 - [223]

Невежественные контрактники в такие тонкости посвящены не были. Поэтому, поэкспериментировав с минами в лесу — бросая их и поджигая, но не добившись пиротехнического эффекта, решили, что мины бракованные. После чего, расковыряв снаряды, стали использовать начинку в качестве дров для костра. Наконец в чью-то бредовую голову пришла идея их продать. Пустили по городу слушок, мол, есть партия суперэффективного товара для бандитских разборок. Представители криминального мира посоветовали контрактникам обратиться к «Иванову». «Иванов» не подвел.

Самое интересное было потом. Когда мины попали в руки экспертов, оказалось, что две из них стояли на боевом взводе. Грандиозный мог бы получиться фейерверк на улице Неделина в Международный женский день, налети на спортивные сумки какая-нибудь машина. А вероятность такого наезда была очень велика — женский день совпал с «днем жестянщика», и столкновений автомобилей тогда случилось множество.

Другой примечательный факт — летчики наотрез отказывались от своих мин, мол, кто их знает, этих контрактников, где они такие игрушки приобрели. Мол, у нас все в порядке и никаких пропаж не наблюдается. Только когда авиаторов припугнули, что в поисках истины придется прошерстить все склады, летуны признали свои ошибки. Третий факт как нельзя лучше сыграл на руку нам. Заключался он в том, что когда об инциденте с минами узнала пресса, взбудораженная общественность в первую очередь возмутилась тем, что хотя продавцов оружия поймали и обезвредили, а вот покупатель смертоносного товара наказания избежал и гуляет на свободе. И сколько еще бед сможет натворить…

Да, «Иванов» натворил еще немало бед. Но все они обрушились на головы бандитов. Благодаря ему, кроме упомянутых пятидесяти мин, в руки представителей различных преступных группировок Липецка не попали два ящика гранат Ф-1 и РГД-5, десяток автоматов АК-47 и снайперская винтовка, которую заказывал один из покойных криминальных авторитетов для ликвидации известного в Липецке коммерсанта.

Но это была ещё не самая жесткая операция агента «Иванова». После первой чеченской войны в 1996 г. в различные регионы страны хлынул поток оружия. Происхождение его легко объяснимо: разграблены военные склады, после боев осталось много бесхозной техники, в том числе и боевой. Честно следует признать, свою негативную роль сыграло преступно халатное отношение федералов к брошенным чеченскими сепаратистами арсеналам.

Поток оружия взорвал европейскую часть страны: резко увеличилось количество преступлений, банды вели между собой настоящие войны. Вспомним хотя бы Казань. На это время приходится также пик деления, зачастую незаконного, советского имущества. Чуть позже, после чубайсовских ваучеров, появляются его же залоговые аукционы.

Оружие чеченской войны, как видите, появляется очень кстати. Настолько кстати, что невольно одолевают сомнения: не спланирована ли эта акция по развалу всей России?

Естественно, процесс не минул Липецк. Оружия появилось столько, что им торговали как картошкой в урожайный год — на любом перекрёстке. Конечно, подобное сравнение нельзя воспринимать прямолинейно. Я его привожу для того, чтобы сегодняшний читатель задумался об уровне беспредела и цене человеческой жизни в описываемое время. Я ещё в первой книге рассказал, как воровской авторитет Гаркушин сдал нашим службам часть, только часть (!) оружейного общака, в котором среди пистолетов и пистолетов-автоматов было двадцать восемь гранатомётов «Муха» с зарядами. Отдал, как говорится, не последнее, а лишь столько, чтобы выторговать лояльное отношение к себе в СИЗО.

Словом, к лету 1995 г. в Липецке сложилась почти «прифронтовая обстановка». Я умышленно не перечисляю здесь неоднократные посягательства на жизнь милиционеров, представителей власти, а также громкие и кровавые разборки при дележе относительно богатого Липецка. Несложно представить, что, даже оставив за скобками Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК), в нашем городе были ещё Станкозавод, Тракторный, Центролит, завод пусковых двигателей, Трубный завод, Сокол…

Но что произошло, то случилось. Нам же, оставшимся верными присяге, надо было умело противостоять резне у сытного стола. В нашем активе было только то, что мы смогли сохранить, и прежде всего практически вся агентурная сеть, а также специфическая инфраструктура контрразведки. Это было то профессиональное информационное поле, которое создавало необходимые условия для работы и нашего отдела по борьбе с терроризмом.

Понятно, что небольшой отдел разгулявшихся бандитов в одночасье не остановит. Поэтому в первое время наши действия носили больше предупредительный, чем карающий характер: людям надо было показать, что власть в стране всё-таки есть. Начали зажимать рэкетиров. Вспоминается эпизод засады на вымогателей в квартире одной из сотрудниц УВД.

Они требовали деньги у её мужа-предпринимателя. Наглость преступного мира достигла своего апогея, если данью обложили даже семью следователя УВД! Не прячась, сказали: придём сегодня в восемь вечера к тебе домой, готовь бабло. Дело было на улице Зегеля, в том доме, где первый этаж занимает аптека. Квартиры стандартные, все маломерки. Засаду устроили в кладовке. В «хрущевской» кладовке уместились друг на друге три немелких мужика. Жители этого дома и подобных ему могут и сегодня оценить комфорт нашего сидения. От увечья спасла только жадность рэкетиров. Они пришли даже раньше назначенного времени.