Тайная стража России. Книга 3 - [171]
Этот вывод, а также опыт информационных и пропагандистских операций в годы Второй мировой войны на Западе был положен в основу концепции «психологической» (употреблялся также термин «информационно-психологическая») войны. Так, в работе одного из основоположников теории психологической войны Пола Лайнбарджера опыту Первой и Второй мировых войн посвящены отдельные главы[610].
В геополитическом противостоянии периода «холодной войны» 1946–1989 гг., как известно, США были определены как главный противник СССР. Основанием для этого послужили цели американской внешней политики, сформулированные в геополитической стратегии «Сдерживания коммунизма»[611].
Так, уже 14 декабря 1947 г. директивой Совета национальной безопасности (СНБ) США № 4/A на Центральное разведывательное управление (ЦРУ) было возложено ведение «психологической войны» против СССР в мирное время[612].
Позднее, в 1953 г., Объединенный комитет начальников штабов США утвердил следующее определение этого понятия: психологическая война — запланированное применение пропагандистских и иных информационных мер, предназначенных для воздействия на мнения, чувства, поведение противника или других групп иностранных граждан, которое обеспечит проведение нужной политики, достижение запланированных целей или проведение военной операции[613].
В директиве СНБ № 20/4 от 23 ноября 1948 г. «Задачи по сдерживанию угроз безопасности, исходящих от СССР» указывалось: «основной угрозой безопасности США в обозримом будущем будут военные планы СССР и его военная мощь, а также сама сущность коммунистической системы»[614].
В этой связи в ней недвусмысленно декларировалось: «…нашими основными целями… должны быть: а) стремление уменьшить могущество и влияние СССР до таких размеров, чтобы они более не представляли угрозы мирному сосуществованию, независимости мирового сообщества и стабильности в мире… Мы должны стремиться достичь наших основных целей, не прибегая к войне, путем реализации следующих задач: способствовать постепенному ослаблению советского могущества — от нынешних границ до исконно русских территорий, а также превращению сателлитов СССР в независимые государства; способствовать развитию в умах советских людей настроений, которые могут помочь изменить нынешний политический курс СССР и позволить возродить независимость народов, готовых к ней и способных поддерживать ее».
В качестве способа «ослабление потенциала СССР» предлагалось инициировать «усиление внутренних противоречий в СССР и разногласий между СССР и его союзниками»[615]. В директиве СНБ № 68 от 14 апреля 1950 г. «Задачи и программы национальной безопасности» также указывалось, что основа противостояния США — СССР — это «конфликт идей». В связи с чем откровенно признавалось: «Помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть направлены на то, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы, срыв планов Кремля — это первый и важнейший шаг к этим изменениям. Совершенно очевидно, что это обойдется дешевле и будет более эффективно, если изменения явятся результатом действия внутренних сил советского общества». Перед исполнительной властью ставилась задача «пытаться изменить ситуацию в мире путем, исключающим войну. Мы должны стремиться разрушить планы Кремля и ускорить распад советской системы».
Данная директива также недвусмысленно требовала «решимости на ведение отрытой психологической войны, направленной на поощрение массового отказа населения от соблюдения верности Советам и подрыв планов Кремля всяческими способами», предполагала «усиление активных и своевременных мер и операций тайными средствами в сфере методов ведения экономической, политической и психологической войны с целью разжигания и поддержания недовольства и бунтарских настроений в отдельных стратегических государствах-сателлитах»; «усовершенствования и повышения активности действий разведки»[616].
В 1948 г., после предоставления ЦРУ директивой СНБ права на проведение тайных операций[617], управление занялось подбором соответствующих кадров для их осуществления. В том же году в ходе операции «Икона» из большого числа зарубежных эмигрантских организаций ЦРУ было отобрано 30, которые стали его долговременными партнерами в различных подрывных операциях (по терминологии ЦРУ — «программах»). В числе избранных оказались хорошо известные советским органам безопасности Народно-трудовой союз (НТС)[618] и Организация украинских националистов[619].
Интерес, проявленный ЦРУ к НТС, объясняется тем обстоятельством, что в 1949 г. в программной брошюре «К теории революции в условиях тоталитарного режима» активный член организации В.Д. Поремский изложил, по его мнению, «идеальный проект организации без организации» (известный также как «молекулярная теория»), вполне отвечавшей целям и задачам «психологической войны» против СССР: за границей существует центр; он направляет всем единомышленникам и группам единомышленников («молекулам») в СССР одностороннюю безадресную информацию — листовки, брошюры, газеты, при возможности — и радиопередачи, чтобы активизировать их действия; если «молекулы» между собой не связаны, но, действуя, они как бы «сигнализируют» окружающим о существовании разветвленной подпольной организации, которая «ведет борьбу против тирании». Листовки же были призваны разъяснять, «за что, против чего» они борются.
