Тайная сила масонства - [2]

Он еще мог бы добавить, что в ХVШ веке к масонству принадлежала вся французская аристократия во главе с герцогом Орлеанским.

Зачем, однако, нужно масонству завлекать в свою среду высокопоставленных лиц видно из следующего: 18 Января 1832 года масон-еврей, известный под кличкою Пикколо-Тигр, писал в Турин, где им была основана тайная ложа карбонариев: «Верховной Венте (ложе) угодно, чтобы вы, под тем или иным предлогом, вводили бы в масонские ложи возможно больше принцев и богатых людей. Всякий принц, не имеющий законной надежды получить престол с помощью Божией, стремится получить его с помощью революции. Некоторые из них даже лишены престола или сосланы. Льстите этим искателям популярности, готовьте их для масонства. Верховная Вента впоследствии увидит что можно будет сделать с ними во имя прогресса.

Всякий принц без царства — хорошая для нас находка. Ложа поведет его к карбонаризму. Пускай они служат приманкою для глупцов, интриганов, пошлых обывателей и всякого рода дельцов. Они будут совершать наше дело, думая, что совершают свое».

Из этого письма можно убедиться, что присутствие высокопоставленных и известных лиц в ложах еще не доказывает того, что масонство не есть тайное общество, ибо истинная цель его все– таки остается для нас неизвестной. Копен-Альбанселли полагает, что «тайным"то в следует считать именно такое общество которое скрывает свою истинную цель. Все так называемые тайные общества делит он на два типа: одни из них, говорит он, стараются скрыть самое свое существование, другие же скрывают только свою цель; более или менее искусно маскируя ее.

Тайное общество, скрывающее свое существование, принуждено разоблачать свою тайну каждый раз, что оно хочет привлечь к себе нового члена; с другой стороны, всякий член, покинувший это общество, из-за ссоры, несогласие или по другой какой причине, тоже не будет иметь оснований продолжать хранить тайну; таким образом тайна этого общества окажется скоро нарушенной. Вот почему большинство пытавшихся остаться в тайне антимасонских и патриотических организаций не могли до сих пор иметь прочного успеха. Если же скрывать не самое существование общества, а лишь истинную цель его, даже от самих его членов, то тогда еще тайну можно сохранить[9].

Копен-Альбанселли приводит по этому поводу один забавный случай, дающий очень, ясное представление о тайном обществе второго типа: лет тридцать, рассказывает он, тому лазать, иного шума наделала история одного фальшивомонетчика, который, поселившись в окрестностях Парижа. занимался подделкою стофранковых билетов, а жена его сбывала их, до тех пор пока не попалась с ними в магазинах Лувра. Свое предприятие он поставил в следующие условия: он не скрывался, а напротив, принимал у себя людей денежных, чиновников, судью, священника, привлекая их к себе своей благовоспитанностью и широким гостеприимством.

Разумеется он не говорил им, чем он в действительности занимается, а выдавал себя за художника. Каждый художник естественно имеет свою мастерскую, и поэтому никто не удивлялся тому, что и у него была отдельная комната в которой он занимался гравировкою своих фальшивых денег и, как выяснилось впоследствии на суде, делал это с редким талантом. Разумеется его «студия» была всегда заперта. Так как это могло показаться подозрительным, то он прикидывался самомнительным идиотом, который в своем ничтожестве мнит себя гением. Он с таким преувеличением рассказывал гостям о своем таланте, он так ловко симулировал непроходимую глупость, что трудно было не попасться на его удочку и не начать смеяться над ним.

Нужно было слышать как он распространялся о своей «артистической застенчивости»: например, он говорил, что не может докончить никакой своей работы, если хоть кто-нибудь взглянет на нее раньше чем доведет он ее до полного совершенства. Он уверял, что он теперь работает над картиною, которая должна произвести целый переворот в искусстве; все над нам насмехались, причем он сам первый смеялся, притворяясь, будто не понимает причины их смеха. Он задавал вкусные обеды и гости каждый раз пили за здоровье «Валаама» (так назывался сюжет его мнимой картины) и особенно за здоровье его ослицы, при этом с разными подмигиваниями, которых наш герой делал вид, что не понимает.

Чтобы дополнить впечатление он ставил в своей мастерской, как раз против дверей, ужасную мазню и таким образом те, которые подглядывали через замочную скважину с целью еще больше высмеять его, искренно верили ему; но они в то же время, сами того не замечая, заставляли верить окружающих в занятая живописью фальшивомонетчика и таким образом становились невольными соучастниками его мошенничества, помогая ему скрывать свою преступную работу. «Валаам и ослица его стоят друг против друга», — смеялись гости когда хозяин запирался в свою мастерскую. Жена его, знавшая, чем он в действительности занят, смеялась вместе с ними, но с видом соболезнование, как бы прося их простить мужу его маленькую слабость, тем более, что ведь слабость эта никому не мешает. В действительности, эти наивные люди, которые охотно смеялись над своим амфитрионом, составляли вместе с ним и его супругой настоящее тайное общество, истинною целью которого было изготовление фальшивых денег.