Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм - [276]

Оказавшись на грани жизни и смерти, Виноградов вынужден был уступить домогательствам истязателей и подписал подготовленное ими «признание» своей «шпионско-террористической деятельности». По вульгарно-аляповатой версии следствия, Виноградов представлялся центральной фигурой врачебного заговора и именно с ним иностранные спецслужбы якобы связывали реализацию своих главных планов по физическому устранению советских руководителей. Потом в ходе допросов Виноградова и других арестованных врачей эта заданная следствием посылка стала обрастать причудливым симбиозом сфабрикованных и изощренно подтасованных реальных фактов. В результате выкристаллизовалась следующая историческая схема «заговора»: Виноградова еще в конце 1936 года завербовал брат Б.Б. Когана, «английский шпион» М.Б. Коган, который с 1934 года работал в ЛСУК как профессор-консультант. Утверждалось, что этот «давнишний агент Интеллидженс сервис», в 1917 году состоявший в еврейской социалистической рабочей партии, был хорошо знаком с Михоэлсом, Фефером, Шимелиовичем и другими руководителями ЕАК. Он лечил семью Молотова, с 1944 года являлся личным врачом П.С. Жемчужиной, которую сопровождал осенью 1948 года в поездке на Отдых в Карловы Вары. После нескольких допросов «с пристрастием» Виноградов «сознался», что М.Б. Коган вплоть до своей смерти от рака 26 ноября 1951 г. требовал от Него сведения о состоянии здоровья и положении дел в семьях Сталина и других руководителей, которых он лечил. В последующие месяцы, согласно той же схеме следствия, функции «куратора» Виноградова в соответствии с «секретным приказом из Лондона» были переданы директору клиники лечебного питания профессору Певзнеру. Тот, оказывается, выехав в начале 30-х годов в Карлсбад, попал там в шпионские сети, искусно расставленные его родственником, неким Менделем Берлиным, выходцем из России, получившем британское подданство. Вскоре, согласно все тому же ретроспективному сценарию, сработанному на Лубянке, в клинику к Певзнеру для непосредственного контроля за ним и как связника с резидентом английской разведки в Москве «внедряют» брата Менделя Берлина — советского гражданина, профессора медицины Л.Б. Берлина, который стал работать там заведующим отделением. И вот этот последний, встретившись в декабре 1945 года с сыном своего лондонского брата Менделя Исайей, приехавшим в Москву в качестве второго секретаря посольства Великобритании, налаживает через него регулярную отправку секретной информации за границу. Таким образом начинает функционировать канал шпионской связи, обслуживающий следующую агентурную сеть: В.Н. Виноградов — М.Б. Коган — М.И. Певзнер — Л.Б. Берлин. В 1951 году, в связи со смертью Когана, Виноградов стал контактировать непосредственно с Певзнером. Это-де было тем более удобно, так как последний входил в состав редколлегии возглавлявшегося Виноградовым журнала «Терапевтический архив».

Для того чтобы подпереть столь развесистую клюкву, 10 декабря 1952 г. в Москву из тайшетского лагеря возвратили Л.Б. Берлина, осужденного ранее как еврейского националиста. 14 декабря следователи Соколов и И.Ф. Пантелеев, обвинив его в сокрытии шпионской деятельности, заявили без обиняков, что применят меры физического воздействия, если он не сознается в передаче полученных от Виноградова сведений своему племяннику Исайе в английское посольство. Тем не менее Берлин отказался возводить на себя и Виноградова напраслину. Тогда его отвели в кабинет начальника Внутренней тюрьмы, где избивали в течение четырех дней. Однако узник продолжал упорствовать. Для более основательной «обработки» его перевели в Лефортовскую тюрьму, где он был подвергнут столь изощренным издевательствам, что предпринял несколько попыток самоубийства. После чего Берлина стали круглосуточно содержать в камере в наручниках. В конце концов его удалось сломить, и он «признался» в сотрудничестве с британской разведкой начиная с момента вербовки в 1936 году и до ареста в 1952-м. В тюрьме Берлин находился до 4 февраля 1954 г., пока не был освобожден по постановлению министра внутренних дел С.Н. Круглова.

Помимо Виноградова, Берлина, Когана и Певзнера к агентуре английской разведки следствием были «приписаны» П.И. Егоров, В.Х. Василенко, А.А. Бусалов и В.Ф. Зеленин. Последний, арестованный 25 января 1953 г., оказался даже «двойным» агентом, так как показал, что с 1925 года и до начала Второй мировой войны верой и правдой служил германской разведке и получал тогда шпионские задания через «еврейского националиста» профессора М.С. Вовси. Когда столь абсурдное обвинение в шпионаже в пользу гитлеровской Германии следователь предъявил самому Вовси, арестованному еще в ночь на 11 ноября 1952 г., тот с горечью заметил:

«Вы сделали меня агентом двух разведок, не приписывайте хотя бы германскую — мой отец и семья брата в войну были замучены фашистами в Двинске».

На что последовал циничный ответ:

«Не спекулируйте кровью своих близких»[1425].

Поскольку Вовси, прозванный в еврейской среде «мудрым Меером», являлся двоюродным братом Михоэлса, следователи окрестили его «предводителем сионистов, окопавшихся в советской медицине», и первым делом инкриминировали ему послевоенное сотрудничество с американской разведкой. От него стали требовать показаний о том, кто и каким образом передавал ему директивы от «заокеанских хозяев». Для того чтобы он «заговорил», в ход было пущено все: и изматывающие многочасовые допросы, и наручники, и угрозы, в том числе и такие зверские: