Тайная любовь - [16]

В конце концов и у графини не будет оснований для жалоб на него.

Они рука об руку двинулись через двор Линкольнс-Инн. Габриэль чувствовал ее пальчики на своем рукаве: сначала они затрепетали, потом успокоились. Он посмотрел на ее скрытое вуалью лицо, затем его взгляд прошелся по закутанной в плащ фигуре.

— Вы похожи на недавно овдовевшую и еще не справившуюся со своим горем женщину, к тому же имеющую серьезные причины посещать Линкольнс-Инн в столь поздний час.

Последовал легкий кивок, и она подняла голову. Графиня была хорошей актрисой — сейчас Габриэль не замечал в ней ни малейших признаков волнения. Если бы он пожелал иметь своим партнером женщину, то счел бы ее самой подходящей. Графиня умела открывать замки, разгадывать загадки, и все эти качества он считал положительными. Несмотря на первое неприятное впечатление оттого, что он нашел ее в конторе Терлоу и Брауна, несмотря на свое раздражение, теперь Габриэль был рад ее присутствию.

Высоко подняв голову, графиня прошла мимо привратника так, будто его и не было. Проводив ее взглядом, тот зевнул и снова опустился на свой стул.

В тени, отбрасываемой огромными деревьями, их ожидал небольшой черный экипаж. Когда они приблизились, кучер взял в руки вожжи.

Остановившись возле экипажа, Габриэль открыл дверцу.

Графиня протянула ему руку:

— Благодарю вас…

Он помог ей сесть в экипаж и повернулся к кучеру:

— Поезжайте по Брук-стрит мимо Саут-Молтон.

Габриэль последовал за графиней в экипаж и закрыл за собой дверцу.

Графиня внимательно вглядывалась в его лицо, но отодвинулась, когда он повернулся к ней, чтобы сесть рядом.

Экипаж тронулся.

После нескольких минут, прошедших в напряженном молчании, графиня сказала:

— Не припомню, чтобы я предлагала вас подвезти.

— Мадам, я избавил вас от некоторых неприятностей и, полагаю, заслужил небольшую награду.

Он услышал тихий смех, который, впрочем, тотчас же оборвался.

— Кроме того, мы должны обсудить наши дальнейшие действия.

— Правда? — Ее тон оставался спокойным.

— Кое-что, я должен прояснить с самого начала. Вы попросили помочь вам, и я согласился. Вы также попросили меня не пытаться узнать, кто вы.

— И что же дальше?

Его легкомысленный тон тотчас же стал серьезным;

— Я обещал и сдержал обещание.

Теперь каждое произносимое им слово звучало на удивление весомо.

— Если вы хотите, чтобы я играл в эти игры, то должны принимать во внимание мои правила и подчиняться им.

Ее молчание было довольно долгим.

— Ваши правила?

Он почувствовал, что она смотрит на него.

— И в чем они заключаются, эти ваши правила?

— Правило номер один — вы должны пообещать мне никогда впредь не делать ничего тайком от меня.

Она слегка пошевелилась.

— Тайком от вас?

Габриэль кивнул:

— Если мы с вами будем действовать независимо друг от друга, особенно в таком деликатном деле, как это, конец наших поисков окажется весьма плачевным — вся Работа пойдет прахом. Вы не настолько хорошо знакомы с ситуацией в Сити, чтобы быть в курсе всех хитросплетений, которые могут встретиться на пути наших расследовании. Именно поэтому вы обратились ко мне за помощью, не так ли?

В ней не было ничего от присущей ее полу манеры немедленно высказать свое мнение — сначала она взвешивала, пыталась все обдумать. Лишь когда они завернули за угол, она наконец спросила:

— В чем заключаются остальные правила?

— Их всего два.

— И какое же второе?

Он повернул голову и посмотрел на нее:

— За каждое новое сообщение я потребую награды.

— Награды?

Алатея прекрасно поняла, что он имеет в виду.

— И какой же награды вы хотите?

— Поцелуй за то, что я обнаружил контору Терлоу и Брауна.

Она все еще безмолвствовала, сидя так тихо, что у него закралось сомнение, действительно ли он смутил ее. Впрочем, ему трудно было поверить в ее смущение — она слишком хорошо знала, с кем имеет дело.

— Поцелуй?

— Угу.

На этот раз он не мог отказать себе в удовольствии улыбнуться. В голосе его появились мурлыкающие нотки, привычные для известного своими светскими подвигами обольстителя.

— Поднимите вуаль.

— Нет.

В ее «нет» прозвучал спокойный, но решительный отказ.

Брови Габриэля надменно поднялись, затем он покорно вздохнул:

— Ладно, пусть вуаль останется.

Прежде чем она успела придумать что-нибудь, чтобы избавиться от неизбежного поцелуя, его рука обхватила ее талию. Он приподнял вуаль, и тотчас же его губы прижались к ее губам.

Графиня сидела рядом, податливая и теплая, позволяя себя целовать. Габриэль взял ее за подбородок, но не почувствовал готовности разделить поцелуй — никакого ответа.

Что ж, он умеет быть терпеливым, раз обстоятельства вынуждают его к этому.

Он снова нежно поцеловал ее, легко касаясь ее губ своими, искусно стараясь вызвать в ней страсть…

Первой реакцией, которую он почувствовал, была дрожь — верный признак чувственного отклика. Дыхание ее участилось, а спина напряглась.

Потом Габриэль ощутил движение ее губ — сейчас она напоминала статую, пробуждающуюся к жизни. Он не выпускал ее лица и продолжал целовать. От него не ускользнуло ее движение, когда одна рука в перчатке поднялась с колена, на котором покоилась до того, и трепетные пальцы прикоснулись к его руке. Движение это казалось столь легким, что, не будь Габриэль так сосредоточен на малейшем происходившем в ней изменении, он бы не мог сказать с уверенностью, что это явь, а не сон. В робком прикосновении он ощутил изумление невинного и неопытного существа, которое пленило его.