Тайная каста Ассенизаторов - [121]

— А выгодно ли? — с большим скепсисом говорит Мора, склонив большую голову.

— Вероятно, нет, раз ты Невею мне не отдаёшь, — раздувает ноздри хопотун.

— Заладил, Невею ему подавай! А, что ты для этого сделал? Вселяешься в покойников, по ночам сосёшь кровь и заедаешь живых людей. И это ты считаешь хорошей работой?

— На что учился, — хмыкает мёртвый колдун.

— Вот и не дёргайся. Зачем меня звал?

— Так ты сама пришла, — хопотун в недоумении пожимает плечами.

— Я прихожу тогда, когда требуется массовый мор напустить, — Моровая Дева встряхивает распущенными косами.

— В принципе, да.

— Что, да?

— Время пришло, новый бог требует больших жертв.

— Как мне надоели все эти ваши новые боги! То один, то другой и всем нужна лесть, поклонение и человеческие жертвы.

— Ты ли это говоришь, Мора? — удивляется хопотун. Ты опустошала целые страны и, если память мне не изменяет, даже континенты.

— Когда люди свергли своих старых богов, исчезла Совесть и душа стала товаром, я вычищала скверну, надеялась на обновление. Часто после пожара кедровые орешки трескаются и выпускают новые ростки, так и с людьми.

— Всё новое, а идеи старые, — задумался хопотун. — Толку никакого.

— Э, нет, кое-что прорастает.

— Уже проросло, люди друг друга терпеть уже не в силах.

— Неужели надвигается революция?

— Верхи не могут, низы не хотят, — охотно соглашается мёртвый колдун. — Потусторонние выходят на поверхность, людей, всех до единого, скидываем в Пекло.

— Идея не очень хорошая, — Мора прикусывает губу, — и весьма грубая. Если людей не останется, и вы сгинете.

— Это как? — с нижней губы потянулась слюна.

— Тупой ты, а ещё Невею хочешь, — с брезгливостью косится на него Мора. — Еды для вас не станет! Что, друг друга заедать будете? — страшно улыбается она. — В общем, пока сама не разберусь, мор напускать не буду, — решительно говорит она.

— Людей жалеешь? — ухмыляется мёртвый колдун.

— Как заговорил. А ты копни в своей памяти, ведь тоже был человеком. Неужели в тебе нет ни капли жалости?

Хопотун поскрёб голову, возвёл мутные глаза к верху:- Я не знаю значения этому слову, — искренне сознаётся он.

— Странно, и зачем когда-то мы с вами подобными заключили союз?

— Наверное, чтоб наблюдалось равновесие, — рискнул заметить он.

— В последнее время всё больше убеждаюсь, это было ошибочное решение, — поджимает губы Мора.

— Но новый бог…

— Я богам не присягаю, я сама богиня. А он не бог, лабораторная крыса, как впрочем, и все вы. Нужно будет, сама его задавлю, — её грудной голос наливается небывалой силой.

Хопотун ёжится под её взглядом, он мёртвый, но и ему становится страшно, видно есть нечто страшнее смерти.

— Но его убьёт другой, — неожиданно говорит она и странно улыбается. — Это его судьба и вмешиваться в неё не желаю.

— Ты как-то изменилась, Мора, — скукожился мёртвый колдун.

— Это так, я вновь становлюсь … Мареной Свароговной, — её окровавленный платок вспыхивает ослепительным пламенем, распущенные косы заплетаются, руки наполняются силой и здоровьем, на щеках вспыхивает румянец.

— Ты какая-то не такая! — отползает в сторону мёртвый колдун.

— Пришло время старым богам возрождаться вновь, — её глаза ярко сверкнули как холодные звёзды, на чувственных губах играет брезгливая улыбка. — Меня забавляла твоя фамильярность, но сейчас вызывает отвращение. Союз между вами и нами, с этой секунды, разрушен, но я тебе даю разрешение уйти. В то же время, встретишься с этими людьми, обходи их стороной, пусть для тебя это будет законом, — Марена неожиданно указывает ладонью в нашу сторону.

Меня словно окотили холодной водой, оказывается, она знала о нашем присутствии с самого начала. Словно разжалась пружина, встаю на ноги, почтительно склоняю голову перед богиней.

Хопотун злобно скрипнул зубами и пятится за дверь.

— Брысь! — торопит его Марена. Очевидно, её теперь тяготит присутствие мертвого колдуна.

Богиня подходит совсем близко, и воздух трещит от переизбытка электричества:- Интересное сочетание человека и дракона. Даже не знаю, чего в тебе больше, — Марена доброжелательно смотрит на меня. — А ты девочка, — ласково обращается к Кате, — на девяносто процентов дракон, даже удивляюсь, как твоя душа вселилась в тело человека. — Мужчины, — обращается она к Осману, Эдику и Косте Сталкеру, — вы бы поднялись с пола, он холодный и грязный, не ровен час дочери мои появятся, — вероятно, шутит Марена.

— А ты кто, женщин? — Осман в своём репертуаре, он хоть и боится её, но авторитеты у него должны быть лишь глубокие старцы с корявыми посохами и орлиными взорами.

— Я то? Пожалуй, твой вечный сон, — улыбается она.

— Тихо, ты, Осман! — предостерегающе одёргиваю его я.

— Меня многие забыли, — с горечью в голосе говорит Марена, окидывая нас льдистым взглядом.

— Вы богиня Смерти, — уверенно, но с дрожью в голосе говорит Эдик.

— До этой минуты была ею, — с грустью соглашается она, — но теперь я вновь стала богиней Перехода. В своё время люди, своими мыслями, сделали меня кошмарным созданием. Я выполняла их бредовые желания, раз они того сами хотели. Люди забыли, что смерти нет, они её выдумали, и стали отчаянно цепляться за жизнь в теле, забыв, что это только маленькая часть существования души. Но каждая душа нуждается в теле лишь для своего совершенствования. А далее, её ждёт Переход в другие миры, иной раз в Светлые, иной раз … в Тёмные.