Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [200]

Среди сцен, описывающих сам переход Энакина на тёмную сторону, в первую очередь был переписан диалог, в котором Палпатин признавался, что он — сит. В новых кадрах канцлер жалуется, как досадно ему видеть, что Совет не ценит талантов Скайуокера; после этого Энакин ещё сильнее отдаляется от джедаев и ещё больше начинает доверять Палпатину. Финал сцены тоже пересняли: теперь Палпатин заявляет, что лишь знания ситов позволят спасти Падме от смерти, и Энакин начинает терзаться, на чью же сторону ему встать. Сидиус выдаёт себя лишь затем, чтобы предложить юному джедаю спасение его возлюбленной — ту единственную неуловимую силу, которую искал Энакин. Скайуокер, впрочем, не поддаётся, хотя в нём и кипит внутренняя борьба; он заявляет, что выяснит правду.

Теперь Энакин не только отклоняет предложение сита — он остаётся верен Ордену, раскрывает тайну Палпатина Мейсу Винду, и тот с отрядом джедаев отправляется арестовывать канцлера. Скайуокер остаётся ждать его в зале Совета — они с Падме со слезами глядят друг на друга через весь город, пока на горизонте собирается зловещая буря. Наконец, Энакин понимает, что владыка ситов нужен ему, чтобы спасти Падме. В голове у него проносятся слова Палпатина: «Если джедаи убьют меня, всякая надежда на её спасение будет потеряна». Юноша врывается в покои канцлера в тот самый миг, когда уже кажется, что Мейс одолел Тёмного повелителя. Корчась под градом молний, оба соперника призывают Энакина на помощь. «Я в силах спасти твою любимую!» — умоляет Сидиус, когда его лицо начинает оплывать; в этом варианте создаётся впечатление, что его обжигают отражённые молнии, хотя это вполне можно счесть уловкой. «Ты должен выбрать!» — настаивает канцлер, дряхлея на глазах. Наконец, кажется, что Мейс победил: Палпатин стонет, что не в силах больше держаться. «Он должен жить, — всё-таки вмешивается Энакин. — Он мне нужен!» Но Винду отказывается — и, когда он уже сбирается добить сита, Скайуокер бросается на помощь. Палпатин тут же пускает в Мейса молнию и выбрасывает его в окно, навстречу верной смерти. Энакин в ужасе восклицает: «Что я наделал?». У него подкашиваются ноги, и он шепчет: «Только спасите Падме от смерти... Я не могу жить без неё». После этого Сидиус посвящает ученика в ситы, и Энакин с отчаявшимся видом клянётся ему в верности. Таким образом, у Энакина появилась совершенно другая, гораздо более сложная линия развития. Кроме того, причина, по которой он в итоге присоединяется к ситам, стала более конкретной: дело исключительно в Падме и в обретении силы, которая поможет её спасти. Скайуокер по-прежнему считает, что он пресёк заговор джедаев, но теперь герой сразу же начинает раскаиваться, а затем настаивает, что поступает так ради жены. В комментариях к DVD-изданию «Мести ситов» говорится:

В изначальном сценарии Энакин был потрясён не собственным поступком, а тем, что джедаи попытались захватить Республику. На досъёмках диалог переписали, чтобы речь шла в первую очередь про спасение жены Энакина.66

На DVD 2005 года Лукас рассуждал о первой из переписанных сцен, в которой Палпатин раскрывает Энакину свою тайну:

Изначально у нас было прописано, что в этой сцене Энакин поддался Палпатину — по сути, здесь он и перешёл к ситам. Но в итоге [в переснятой версии], узнав правду, он остаётся на стороне джедаев. И говорит: «Я выясню всю правду, я вас сдам». Исходно всё было не так — его гораздо сильнее привлекала идея стать Повелителем ситов и спасти жену. Но смотрелось это не очень, слишком уж резко он менял сторону. Куда логичнее, чтобы он как можно дольше оставался верен джедаям, поэтому чуть позже, во время боя с Мейсом, мы воспроизвели эту сцену. Раньше там не было момента, когда Император обессиленно шепчет: «Ой, всё, сдаюсь». Такая же сцена, но без этого: напряжение всё растёт — и Энакин наконец не выдерживает и спасает его. '

Поскольку Мейс Винду теперь знает, что Палпатин — Повелитель ситов, в их поединке появился совершенно новый уровень конфликта. На DVD 2005 года Лукас заявлял:

Когда я заставил Энакина пригрозить, что он выдаст канцлера джедаям, мне пришлось снимать сцену, где он и впрямь приходит и всё им рассказывает. В результате появилось множество замечательных нюансов. Сцена ареста сразу усилилась: это ведь означало, что, когда Мейс ворвался в кабинет Палпатина, он уже знал, что перед ним Повелитель ситов. Так получается гораздо лучше: когда Винду переступает через порог, он уже готов арестовать канцлера. Джедай знает, что перед ним злодей.⁶⁸

Затем Джордж объяснил, как подчеркивал основной мотив героя:

Здесь всё дело в попытках спасти Падме. Вот в чём конфликт [Энакина], вот почему его швыряет из стороны в сторону... Но лишь когда я смонтировал всё вместе и окинул взглядом — только тогда я сказал: «Ага, вот оно — я вижу, в чём проблема и как её решить». Затем я добавил этот момент, когда он летит в Храм джедаев и возвращается к канцлеру — вместо того, чтобы торчать на месте. Мне нужно было что-то, что касалось бы только [Энакина и Падме]. Когда фильм сложился воедино, стало ясно, что зрителю надо напомнить, почему Энакин переходит на тёмную сторону. На эту тему [уже] делался сильный упор, но и этого было мало