Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [160]

Итак, Кеноби теперь не брал Энакина в падаваны по собственной прихоти, но всё же к концу фильма ему каким-то образом надо было оказаться в роли наставника. Эту проблему удалось обойти в сцене гибели Квай-Гона: перед смертью он завещал Оби-Вану взять мальчика в ученики.

Превратившись в «Избранного», будущего спасителя галактики, Энакин снова обрёл значимость. Это наглядная иллюстрация изменений в общей истории саги. Ещё во втором черновике «Звёздных войн» оказывалось, что Люк — это «сын солнц» из пророчества. Хотя в итоговый фильм этот сюжетный ход не попал, по нему хорошо видно, как сместился фокус внимания. Когда Лукас принимался за «Звёздные войны», галактическим мессией был Люк; к моменту приквелов им стал Энакин.

♦ ♦ ♦

Сильнее всего от «нового» Квай-Гона Джинна пострадал персонаж Оби-Вана. Сначала протагонистом трилогии стал Энакин, а теперь Кеноби ещё дальше отодвинули на задний план — впору было называть фильм картиной про «про старого Квай-Гона», а не «про молодого Бена». Более того, Квай-Гон не только занял место Оби-Вана, но в каком-то смысле превратился в него. «Горделивый» и «безрассудный» Кеноби, который описывался в оригинальной трилогии и появлялся в первом черновике, стал теперь послушным и безропотным. В диалогах он обычно ограничивается фразой «да, учитель». Зато Квай-Гон перенял прежний характер Оби-Вана: он рискует кораблём королевы, ставя на Энакина, берёт с собой мальчика-раба, чтобы обучить его искусству джедаев, и спорит с Советом. Основные его поступки и реплики взяты у Оби-Вана из первого черновика.

Подмену характеров удалось сгладить: в финале Кеноби клянётся обучить Энакина и ради этого идёт на конфликт с Советом джедаев. В «Создании I Эпизода» Лукас объяснял: «В начале Оби-Ван не ладит со своим наставником, который восстаёт против джедайских порядков. Но к концу фильма он сам становится Квай-Гоном, унаследовав от учителя и бунтарский характер, и обязательства».²⁹

В следующих фильмах у Оби-Вана появится авантюрная жилка, но он так и не превратится в того персонажа из «Возвращения джедая», которого мы видели в сцене на Дагобе. Кеноби не так уж безрассуден и брался учить Энакина вовсе не потому, что честолюбиво решил, будто справится «не хуже, чем Йода». Теперь больше не было трагического героя, который в «Возвращении джедая» оплакивал свою роковую ошибку и говорил «галактика заплатила за мою гордыню ужасную цену». По сути, Оби-Ван опять вернулся к изначальному образу из «Звёздных войн» — к эталону доблестного джедая, положительного до мозга костей.

Вероятно, произошло это из-за того, что в следующих фильмах Эна-кина надо было показать нетерпеливым опрометчивым юнцом — в противовес изначальной задумке, по которой он был благородным и зрелым воином. Конфликт с мастером, который столь же заносчив, как и его ученик, вышел бы не слишком интересным. Другое дело — если бы Кеноби постоянно пытался осадить Скайуокера, к вящей досаде падавана.

Надо сказать, что характер Энакина тоже кардинально изменился. Хотя Лукас пока что работал только над I Эпизодом, в котором герой представал невинным ребёнком, режиссёр уже явно готовил почву для будущих фильмов, где интрига начнёт закручиваться.

Конечно, можно вспомнить, что ещё в V Эпизоде Йода говорил: «Много гнева в нём — как и в его отце», но эту фразу надо воспринимать с учётом контекста. Реплика Йоды относится не только к Люку, но и к Оби-Вану, поскольку тот отвечает: «Разве я был другим, когда вы учили меня?». Речь идёт не об отъявленном хулигане, а о человеке, который порой бывает нетерпелив и раздражителен — как и все люди. Энакин из приквелов, несомненно, вспыльчив, но Йода сравнивает его с Люком (и даже с «образцовым» джедаем — Оби-Ваном), а если не делать скидку на высокие стандарты Йоды, то гнева в Люке почти не было. Дело в том, что до середины 90-х «нетерпеливого» и «вспыльчивого» Энакина из трилогии приквелов ещё не существовало. Перемены начались только перед I Эпизодом: ведь его попытались совместить с Дартом Вейдером, а сит и впрямь был нетерпеливым и жестоким человеком. Ещё в третьем черновике «Звёздных войн» говорилось, что Вейдер перешёл на тёмную сторону из -за своего безудержного стремления к могуществу; это был изъян характера — недаром он почти сразу сбежал от учителя. Персонаж этот был довольно плоским, на нём попросту висел ярлык: «плохой». С другой стороны, Скайуокер-старший считался образцовым джедаем, ветераном Войн клонов и героем галактики — жажда власти в его характер не вписывалась. Он тоже не отличался особой глубиной: просто «хороший». Теперь же злобного и нетерпеливого юношу предстояло совместить с доблестным мастером-джедаем: в Оригинальной трилогии на противоречия ещё можно было не обращать внимания, но герою приквелов нужен был совершенно конкретный и наглядный характер. Выбирая между двумя образами, Лукас вынужден был остановиться на Вейдере.

Здесь мы видим очередное досадное препятствие, возникшее из-за того, что оригинальная трилогия дорабатывалась на ходу. Проблема конфликта характеров встаёт перед режиссёром далеко не в последний раз.