Тайная история - [14]

− М-м-м? − протянул Охранитель.

− Источник, − ответил Кельсер, обводя бассейн рукой. − Он как заслон. Ты создал тюрьму для Разрушителя, но даже самая укрепленная нора имеет вход. Это и есть тот самый вход, запечатанный твоей силой, чтобы сдержать его, так как вы − две противоположности.

− Это… − начал Охранитель и осекся.

− Это? − подтолкнул Кельсер.

− Это в корне неверно.

«Проклятье!» − подумал Кельсер. Он неделями разрабатывал эту теорию.

Он чувствовал, что медлить больше нельзя. Пульсации Источника нарастали, становились требовательнее, и казалось, что Разрушитель все яростнее стремился повлиять на мир. В последнее время свет Источника вел себя иначе, будто сгущался, уплотнялся. Что-то происходило.

− Мы боги, Кельсер. − Его голос то утихал, то нарастал. − Нами пропитано все. Камни − это я. Люди − это я. И он тоже. Все существует, но и увядает. Разрушение… И Сохранение…

− Ты сказал, что это твоя сила, − указал Кельсер на Источник, стараясь вернуть разговор к нужной теме. − Что она собирается здесь.

− Да, как и везде, − сказал Охранитель. — Но и здесь тоже. В этом месте моя сила собирается подобно росе. Это естественно. Как в цикле: облака, дождь, река, испарения. Нельзя вложить в систему столько своей сущности без того, чтобы она не скапливалась то здесь, то там.

Прекрасно. Это ни о чем ему не говорило. Он попытался развить тему, но Разлетайка погрузился в молчание, поэтому Кельсер решил попробовать по-другому. Нужно заставить Охранителя поддержать разговор, не допуская, чтобы бог впал в очередной безмолвный ступор.

− Ты боишься? − спросил Кельсер. − Боишься, что Разрушитель убьет тебя, если освободится?

− Ха, − ответил Охранитель. − Я же тебе сказал, он убил меня очень и очень давно.

− Как-то с трудом верится.

− Отчего же?

− Потому что я сижу здесь и разговариваю с тобой.

− И я тоже разговариваю с тобой. Насколько ты сам жив?

Хороший аргумент.

− Смерть такого, как я, не похожа на смерть таких, как ты, − сказал Охранитель, снова уставившись в никуда. − Я был убит уже давно, когда принял решение нарушить обещание. Но моя сила… она продолжает существовать и помнить. Она хочет жить сама по себе. Я умер, но часть меня осталась. Достаточная часть, чтобы помнить, что… были планы…

Бесполезно было пытаться выведать эти планы. Какой бы план он там ни придумал, он его не помнил.

− Так это не заслон, − сказал Кельсер. − Тогда что же это?

Охранитель не ответил. Казалось, он даже не слышал.

− Однажды ты мне кое-что сказал, − продолжал Кельсер, повышая голос. − Что сила существует для того, чтобы ее использовали. Что ей это необходимо. Почему?

И снова ответа не последовало. Тогда он решил спросить иначе:

− Я снова наблюдал за ним. За твоей противоположностью.

Охранитель выпрямился, повернулся и посмотрел на Кельсера своим проницательным половинчатым взглядом. Порой упоминание Разрушителя выводило его из ступора.

− Он опасен, − сказал Охранитель. − Держись от него подальше. Моя сила защищает тебя, но не дразни его.

− Почему? Он же заперт.

− Ничто не вечно, даже само время, − ответил Охранитель. − Я не то чтобы запер его здесь, скорее задержал.

− А сила?

− Да… − кивнул Охранитель.

− Что да?

− Да, он воспользуется ею. Я знаю, − начал Охранитель, как будто поняв или вспомнив что-то важное. − Моя сила создала его тюрьму. И эта же сила может отпереть ее. Но как ему найти того, кто это сделает? Того, кто обретет силу созидания, а потом откажется от нее…

− И… нельзя, чтобы кто-то это сделал, − закончил Кельсер.

− Конечно нет! Это освободит его!

− А как было в прошлый раз?

− В прошлый раз… − Охранитель моргнул и, казалось, его разум чуть прояснился. − Да, прошлый раз. Вседержитель. В прошлый раз я справился. Я побуждал ее сделать это, но я слышу ее мысли… Он поработал над ней… Так ее запутал…

− Разлетайка? − неуверенно позвал Кельсер.

− Я должен ее остановить. Кто-нибудь… − Его взгляд рассеялся.

− Что ты делаешь?

− Тихо, − сказал Разлетайка, его голос вдруг стал более властным. − Я пытаюсь остановить все это.

Кельсер огляделся, но кроме них больше никого не было.

− Кого?

− Не думай, что если ты видишь меня здесь, то я и нахожусь только здесь. Я везде, − ответил Разлетайка.

− Но…

− Тихо!

Кельсер закрыл рот, отчасти потому, что был рад видеть такую силу бога после его долгого бездействия. Но через некоторое время тот сник.

− Бесполезно, − пробормотал Разлетайка. − Его воздействие сильнее.

− Значит… − начал Кельсер, проверяя, не заткнет ли его бог снова. − В прошлый раз Рашек воспользовался силой вместо того, чтобы… что? Отдать ее?

Разлетайка кивнул.

− Аленди поступил бы правильно, как он это понимал. Отказался бы от силы, но это освободило бы Разрушителя. Отказаться от силы − все равно что вручить ему ее. Силы истолковали бы мой поступок так, будто это я его освободил. В особенности, моя сила, когда ощутит, что он вернулся в мир.

− Отлично, − подытожил Кельсер. − Значит, нам нужна жертва. Кто-то, кто возьмет силу вечности и воспользуется ею сам вместо того, чтобы отдать. Что ж, я готов стать этой жертвой. Как мне это сделать?

Охранитель изучал его. В боге уже не было прежней мощи. Он угасал, теряя признаки человека. Больше не моргал и не притворялся, что делает вдох перед тем, как что-то сказать. Он выглядел совершенно неподвижным, безжизненным как железный прут.