Тайная доктрина. Том III - [20]

Если можно доверять Матфею, то одна из самых мощных причин необходимости соблюдения тайны изложена Самим Иисусом. Ибо тут Учитель ясно говорит:

Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас. [Матфей, VII, 6.]

Глубоко истинные и мудрые слова. Много таких в нашем собственном веке и даже среди нас, кому об этом были сделаны сильные напоминания – часто слишком поздно.[81]

Даже Маймонид рекомендует хранить молчание по поводу истинного значения текстов Библии. Это предписание разрушает обычное утверждение, что «Священное Писание» является единственной книгой в мире, чьи божественные прорицания содержат в себе ясную неприкрашенную истину. Так оно и может быть для ученого каббалиста; но как раз наоборот для христиан. Ибо вот что ученый еврейский философ говорит по этому поводу:

Кто бы ни обнаружил истинный смысл Книги Бытия, должен заботиться, чтобы не разгласить это. Это – правило поведения, о котором нам напоминают все наши мудрецы, и в особенности это касается шести дней творения. Если какой-либо человек откроет сам или с помощью другого истинный смысл ее, он должен молчать или же, если он говорит, то должен говорить неясно, загадочными выражениями, как поступаю я сам, предоставляя об остальном догадываться тем, кто может меня понять.

Если один из величайших еврейских философов, таким образом, признает символизм и эзотеризм Ветхого Завета, то вполне естественно, что христианские отцы делают такое же признание в отношении Нового Завета и Библии вообще. Так мы находим, что Климент Александрийский и Ориген соглашаются об этом с предельной ясностью. Климент, который получил посвящение в элевзинских мистериях, говорит, что:

Преподанные там доктрины заключали в себе окончание всех наставлений в таком виде, как они были взяты от Моисея и пророков. —

небольшое искажение фактов простительно доброму отцу. Эти слова, в конце концов, признают, что мистерии евреев были тождественны с мистериями языческих греков, которые взяли их у египтян, которые, в свою очередь, заимствовали их у халдеев, которые получили их от арийцев, атлантов и т. д. – далеко за пределами времен той Расы. Сокровенное значение Евангелий также открыто признано Климентом, когда он говорит, что Тайны Веры не должны сообщаться всем.

Но так как это предание опубликовано не только для того, кто понимает величие этого слова, то нужно скрыть в Тайне высказанную мудрость, которую преподал Сын Божий.[82]

Не менее ясно в отношении Библии и символизма ее сказаний высказывается Ориген. Он восклицает:

Если мы будем придерживаться буквы, и должны понимать то, что написано в законе, наподобие того, как понимают евреи и простой народ, – то я покраснел бы от стыда прежде, чем признать, что Бог дал эти законы, так как законы, созданные людьми, выглядят гораздо лучше и разумнее.[83]

И вполне мог бы «краснеть от стыда» этот искренний, честный отец раннего христианства в дни его относительной чистоты. Но христиане нашего высокообразованного и цивилизованного века совсем не краснеют; наоборот, они проглатывают «свет» прежде образования Солнца, сад Эдема, кита Ионы и все остальное, не взирая на то, что тот же самый Ориген спрашивает в вполне естественном припадке возмущения:

Какой разумный человек согласится с сообщением, что первый, второй и третий дни, в которых упоминается вечер и утро, были без солнца, луны и звезд, а первый день без небес? Где найти такого идиота, кто бы поверил, что Бог садил деревья в Раю, в Эдеме, как землепашец и т. п.? Я считаю, что каждый человек должен рассматривать все эти вещи, как образы, под которыми спрятан сокрытый смысл.[84]

И все же миллионы «таких идиотов» имеются в нашем веке просвещения, а не только в третьем веке. Когда добавим к этому недвусмысленное сообщение Павла в «Послании к Галатам», IV, 22-25, что повествование об Аврааме и его двух сыновьях все есть «аллегория» и что «Агарь есть гора Синай»; то действительно, не в чем упрекнуть христианина или язычника, который отказывается принять Библию за что-либо другое, как только за очень искусную аллегорию.

Раввин Симеон Бен Иохаи, составитель «Зогара», никогда не сообщал самых важных частей своей доктрины иначе, как только устно и притом очень ограниченному количеству учеников. Поэтому без окончательного посвящения в «Меркаву» изучение «Каббалы» всегда будет неполным, а «Меркава» может быть преподана только «в темноте, в пустынной местности, и после многих и страшных испытаний». Со дня смерти этого великого еврейского посвященного эта тайная доктрина осталась нерушимой тайной для внешнего мира.

Среди почитаемой секты танаимов или, вернее, тананимов, мудрецов, находились те, кто обучали тайнам на практике и посвящали некоторых учеников в великую и окончательную мистерию. Но во втором разделе «Мишна Агига» говорится, что скрижаль содержания «Меркабы» «должна вручаться только мудрым старцам». «Гемара» еще более догматична. «Наиболее важные тайны мистерий открывались даже не всем жрецам. Они передавались только посвященным». И таким образом мы находим, что та же самая великая секретность преобладала в каждой древней религии.