Тайная доктрина. Том II - [13]
Символ эволюции и падения в зарождение или Материю запечатлен и на древних мексиканских изваяниях или начертаниях, так же как и в каббалистическом Сефироте и египетском Тау. Исследуйте мексиканские манускрипты (Add. MSS. Брит Музей. 9789.)[65]; и вы найдете этот символ в древе, ствол которого несет десять плодов, готовых быть сорванными мужчиной и женщиной, стоящими по обе стороны его, тогда как из вершины ствола про стираются в горизонтальном направлении, направо и налево, две ветви, образуя, таким образом, совершенное Т (Тау); кроме того, на концах этих двух ветвей висит по тройной грозди, причем птица – птица бессмертия, Атма или же Божественный Дух – помещается между этими ветвями, являя, таким образом, число семь. Это передает ту же мысль, что и древо Сефиротов, десять в целом, но когда оно отделено от своей верхней триады, то остается семь. Эти небесные плоды, десять числом или
«Вселенная имеет Правителя (Правителей коллективно) над собою, который называется СЛОВОМ (Логос), Дух производящий есть его Царица. Эти двое являют Первичную Мощь после ЕДИНОГО».
Это есть Дух и Природа, вместе образующие нашу Иллюзорную Вселенную. Эти двое нераздельные пребывают во Вселенной Представлений до тех пор, пока она продолжается, и затем вновь погружаются в Парабрамана, Единого, вечно-неизменного. «Дух, сущность которого вечна, едина и самосуща, выявляет чистый эфирный Свет – двоякий свет, неуловимый элементарными чувствами – согласно Пуранам, Библии, Сефер Иецире, греческим и латинским Гимнам, Книге Гермеса, халдейской Книге Чисел, эзотеризму Лао-Цзы и всем прочим. В Каббале, объясняющей тайный смысл Книги Бытия, этот Свет является Двояким Человеком или Андрогинными (скорее бесполыми) Ангелами, родовое имя кото рых Адам Кадмон. Именно они завершают человека, эфирообразная форма которого выявлена другими божественными, но гораздо более низкими Существами, которые уплотняют тело глиною или же «прахом земли» – на самом деле это аллегория, но такая же научная, как и любая Дарвиновская эволюция, но только более правдивая.
Автор «Source of Measures» говорит, что основа Каббалы и всех ее мистических книг покоится на десяти Сефиротах; что есть основная Истина. Он изображает эти Десять Сефиротов или 10 Чисел следующим образом:
«Круг есть нуль: его вертикальный диаметр есть первый или первоначальный Единый [Слово или Логос], от которого происходят 2, 3 и так далее до 9, предела единиц. 10 есть первое Божественное Проявление[67], содержащее в себе всякую мощь точного выражения пропорции – священное Jod. Та же Каббала учит нас, что эти Сефироты были числами или же эманациями небесного Света (20 612 к 6561); они есть 10 Слов, ДБРИМ, 41 224; светом, выявлением которого они были, и явился Небесный Человек – Адам – КДМ (144—144); Свет же, согласно Новому Завету, (41 224) создал Бог; так же точно, как по Ветхому Завету, Бог (Алхим, 31 415) создает Свет (20 612 к 6561)».[68]
Итак, в Оккультизме, как и в Каббале, имеется три вида Света. 1) Абстрактный и Абсолютный Свет, который есть Тьма; 2) Свет Проявленного-Непроявленного, называемый некоторыми Логосом; и 3) Свет последнего, отображенный в Дхиан-Коганах, меньших Логосах – Элохим коллективно – которые, в свою очередь, изливают его в Объективную Вселенную. Но в Каббале – переизданной и тщательно просмотренной каббалистами тринадцатого века, чтобы согласовать ее с христианскими догмами – три Света описаны так: 1) ясный и проникающий свет Иеговы; 2) отображенный Свет; и 3) Свет в Абстрактном.
«Этот Свет, взятый абстрактно (в метафизическом или символическом смысле) есть Алхим (Элохим, Бог), тогда как ясный, проникающий Свет есть Иегова. Свет Алхима принадлежит миру вообще, во всей его цельности и полноте, но Свет Иеговы есть свет, имеющий отношение к главному созданию, человеку, которого этот свет пронизал и создал».[69]
Автор «Source of Measures» правильно обращает внимание читателя на сочинение Инмана «Ancient Faiths Embodied in Ancient Names», II, 648. Там имеется гравюра, изображающая:
Vesica piscis, Марию, и Эмблему Женского начала, скопированную с изображения в Псалтыре, посвященном Благословенной Деве Марии, напечатанном в Венеции в 1542.
И потому, как замечает Инман, «гравюра эта, имеющая разрешение Инквизиции и, следовательно, будучи ортодоксальной», покажет читателю, что именно понимала латинская церковь под этой «проникающей мощью света и его следствиями». Как ужасно были искажены самые благородные, самые величественные и самые возвышенные представления Восточной Философии о Божестве христианскими толкователями, применившими их к грубейшим антропоморфическим представлениям!
