Тайная дипломатия Кремля - [113]

Отношения с Англией были фактически заморожены, у Майского освободились вечера, и он написал воспоминания о своей революционной молодости «Перед бурей».

22 июня 1941 года вся внешняя советская политика развернулась на 180 градусов. Вчерашние друзья, союзники и партнеры стали врагами. А вчерашних противников следовало сделать союзниками. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль первым сделал дружеский жест. 22 июня он заявил по радио: «Мы окажем русскому народу и России любую помощь, какую только сможем».

Англичане могли перевести дух. Нападение Гитлера на Россию означало, что высадка немецких войск на британские острова отменяется или, по крайней мере, откладывается. 27 июня в Москву срочно вернулся британский посол Стаффорд Криппс. С ним прилетели военная и экономическая делегации. Англичане, которые только что были главными врагами и предметом насмешек в Кремле, превратились в главных союзников. Криппса принял Сталин, разговор шел о поставке военной техники и снаряжения, необходимых Красной армии.

В Совнаркоме составляли список того, что нужно. Список получился огромный: самолеты, танки, зенитные орудия, противотанковые ружья, алюминий, олово, свинец, сталь, фосфор, сукно, пшеница, сахар… И все это нужно было в ближайшие месяцы, пока не заработает эвакуируемая на восток промышленность.

Новая задача Молотова состояла в том, чтобы сколотить антигитлеровскую коалицию. Он должен был сговариваться с людьми, которым не доверял и которых считал врагами своей страны. И западные политики нисколько не доверяли Молотову. Но необходимость сплотиться против Гитлера была важнее.

12 июля 1941 года в Москве было подписано соглашение с Англией, в котором шла речь о взаимной помощи в войне с Германией и содержалось обязательство не заключать сепаратного мира. С советской стороны его подписали Сталин, начальник Генштаба маршал Борис Михайлович Шапошников и нарком Военно-морского флота адмирал Николай Герасимович Кузнецов.

Однако истощенная войной Англия практически ничем не могла помочь Советскому Союзу. Все ресурсы остались у американцев. В военные годы американское направление советской внешней политики впервые выходит на первый план. Соединенные Штаты еще не находились в состоянии войны с Германией, но президент Рузвельт тоже сказал, что поможет Советской России, которая стала жертвой агрессии. 30 июля в кабинет Сталина вошел Гарри Гопкинс, личный представитель президента Рузвельта.

Увеличился состав советского посольства в Вашингтоне — не только за счет дипломатов, но и разведчиков. В Соединенных Штатах, где уже работали резидентуры военной и стратегической разведки, появилась отдельная резидентура Первого (разведывательного) управления Наркомата Военно-морского флота. Молотов создал при посольстве в Вашингтоне Бюро технической информации — оно занималось промышленным шпионажем.

Во время войны большое число офицеров разведки работало под крышей Советской закупочной комиссии и «Амторга» (численность советских служащих в этих компаниях составила пять тысяч человек). Американская контрразведка занималась только врагами — немцами и японцами, так что советские разведчики могли работать относительно свободно. Помимо политической информации, они в огромных количествах добывали чертежи и технологии, необходимые для производства нового оружия. Иногда они попадались. Но президент Франклин Рузвельт приказал Федеральному бюро расследований не трогать советских разведчиков или, по крайней мере, не доводить дело до скандала.

Резидент НКГБ в Нью-Йорке Гайк Бадалович Овакимян был взят сотрудниками ФБР с поличным, но ему позволили спокойно уехать. Помощники военно-воздушного атташе полковник Павел Федорович Березин и майор Константин Васильевич Овчинников 10 июня 1941 года были объявлены персонами нон грата «за использование своего дипломатического статуса для приобретения неподобающим путем секретной военной информации», но после нападения Германии на Советский Союз им позволили остаться и продолжить работу. Сотрудник разведки Василий Михайлович Зарубин, который работал под крышей третьего секретаря посольства, был засечен сотрудниками ФБР в 1944-м, но смог уехать без скандала.

Один из бывших советских разведчиков рассказывал мне, что во время войны и в первые послевоенные годы они свободно заходили в американское военное министерство, и, если хозяина кабинета не было на месте, открывали его письменный стол, и преспокойно изучали любые бумаги. Советских офицеров везде встречали как союзников и друзей.

7 ноября 1941 года президент Рузвельт подписал распоряжение о распространении закона о ленд-лизе на Советский Союз. Этот закон разрешал поставлять в аренду или взаймы оружие, военную технику, стратегическое сырье и продовольствие. Поставки по ленд-лизу в Советский Союз составили около десяти миллиардов долларов в ценах тех лет.

Британские и американские политики и дипломаты устремились в Москву: создавался единый антигитлеровский фронт, и о многом следовало договориться. Годы войны стали для Молотова серьезной дипломатической школой. Это были годы тяжелых, мучительных переговоров. Англичане и американцы, конечно же, не хотели, чтобы Гитлер победил Советский Союз, но и не спешили прийти на помощь. Они посылали оружие, технику, продовольствие, но не хотели раньше времени подставлять своих солдат под пули.