Тайна золотой россыпи - [3]
— Пустяки, — отмахнулся Леня. — Что мне вечеров не хватит?
Но ответ, который успокоил отца, на Васю не подействовал.
Друзья почти поссорились.
— Не суйся не в свое дело, я не маленький, — кричал Леня, — тоже друг называется! Сам будет работать, а я долби историю, как дятел старое дерево.
— Пожалуйста, — чуть побледнев, сказал Вася. — Если так, и я откажусь помогать геологам.
— Да ты с ума сошел, — захлебнулся Леня.
После ожесточенных препирательств было решено, что Леня будет ездить на Акжал через день.
Первый день
По дороге на разведку Анка сказала:
— Мы должны помогать просто так, как пионеры, а деньги брать стыдно!
— Не понимаю, почему, — удивился Вовка, — ведь взрослые получают деньги за работу?
— Это другое дело, — доказывала Анка, — они же служат, а мы помогаем.
Конечно, работать за деньги было бы интересней, чем просто так, но все согласились с Анкой, что как-то стыдно это.
— Ну что ж, я как все! — Вовка беспечно махнул рукой.
Ребята сразу же сказали Сергею Ивановичу о своем решении. Он с удовольствием посмотрел на новых работников, сказал:
— Все будет как полагается, а сейчас, благословись, начнем!
На склоне, спускавшемся к ручью, рулеткой разметили сетку. Через каждые двадцать метров забивали колышки, на каждом надписали номер.
— Из этих мест будем брать пробы, — сказал Максимыч, под команду которого поступили ребята.
— Вооружайтесь! — распорядился он, показывая на лопаты, сваленные в кучу.
Сам Максимыч поднес ко рту ладони, пето плюнул на них, не то сделал вид, что плюет, потер их одна о другую, взял лопату, очертил на земле прямоугольник и принялся рыть яму.
— По-нашему, по-горняцки, яма, или там колодец, из которой берут пробы, называется шурф. Вон, на колышке, обозначен номер.
Ребята посмотрели на цифру 1, жирно написанную мягким карандашом.
Максимыч рыл легко и быстро.
— Пробы будем брать с каждого полметра, — пояснил он, замеряя глубину ямы лопаткой, на черенке которой были сделаны зарубки.
— Видите, как раз полметра! — он тщательно перемешал скопившуюся возле ямы кучу земли и разровнял ее в большую круглую лепешку. — Самое главнее, чтобы в пробу попало всего понемногу, как есть в натуре!
Каждые две лопаты хорошо перемешанной земли Максимыч отбрасывал в сторону, а третью засыпал в брезентовый мешок, который он велел держать Игорю. Заполнив мешок до самого верха, он написал на бумажке «шурф № 1, проба № 1», положил ее в пришитый к мешку кармашек и спросил:
— Понятно?
— Понятно! — хором ответили ребята.
— Пробы по-первости будете отбирать вместе со мной. А как дойдете до скалы, так всю землю из шурфа зачищайте под метелочку, потому что золото любит квартировать у самой скалы, по-нашему, возле плотика. Понятно?
— Понятно, — опять крикнули ребята.
— Тогда расходитесь по одному к каждому шурфу и начинайте. А вы, — он посмотрел на Анку, — пойдете со мной, мы вам другую работу найдем, полегче.
— Зачем полегче? — нахмурилась Анка. — Я дома весь огород одна вскопала!
Но Максимыч был неумолим. Анка пошла за ним, надувшись, а мальчики принялись за дело.
Лопата довольно легко уходила в сухой песчанистый грунт, и ребята решили, что работа эта — сущие пустяки. Но не прошло и получаса, как начала ныть спина. Черенок лопаты просто обжигал ладони.
Леня поплевал на руки и растер их, как Максимыч. Стало легче, но не надолго. На правой ладони возле указательного пальца, кожа покраснела, а еще через час образовался волдырь.
Леня снял майку, обернул ею руку и, сжав губы, налег на лопату. Болела уже не только спина, все тело ныло и просило отдыха.
— Все равно не брошу! — решил Леня.
Вторые пол метра показались ему гораздо более длинными, чем первые. И вот лопата уперлась в скалу! Леня, как учил Максимыч, тщательно зачистил землю и даже, встав на колени, внимательно осмотрел серый, в трещинах, камень. Но золота не было.
Сколько прошло времени, он не знал. Солнце уже перевалило на запад. Над разогретыми камнями струился воздух. Леня облизнул сухим языком пересохшие губы и пошел навестить Васю. Из шурфа виднелась только его макушка.
— Сейчас третью пробу закопчу и вылезу! — лицо его было грязно, голос охрип.
— Смотри, Анка едет! — оживился Леня.
По склону, без дороги, часто перебирая ногами, трусила низкорослая серая лошаденка, запряженная в двухколесную таратайку. Анка крепко держала вожжи в вытянутых руках. По ее лицу было видно, что не простое это дело — первый раз в жизни управлять лошадью, да еще без дороги!
Максимыч сидел рядом с ней, закрыв глаза, и клевал носом.
— Тпру-у! — почти басом выкрикнула Анка и откинулась назад, натягивая вожжи. Должно быть, она потянула одну вожжу сильней другой, потому что лошадь круто повернула и чуть не ступила в яму. Максимыч качнулся и открыл глаза. Вася мигом выскочил из шурфа, увидев над собой концы оглобель и лошадиную шею.
— Осторожней! Править не умеешь! — рассердился он.
Анка рассмеялась.
— Ого, сколько ты наробил! — с уважением посмотрев на Васю, сказал Максимыч, — а мы припозднились! Савраса поймать не могли. Хитрющий конь, бегает от работы, как черт от ладана!
Максимыч достал из таратайки запотевший алюминиевый бидон.
