Тайна Золотого Орла - [31]

– Отчего же последней? Там, что, все лошади полегли?

– Все передохли, от лошадиного гриппа, – утвердительно подытожил Дима.

– Господи сохрани! Господи сохрани! – крестясь, скороговоркой пробубнил страж порядка. – Вот нечисть, какая! Уже и до лошадей добралась!

Наступила пауза. Жандарм начал приходить в себя.

– А в Париже нынче в моде, вот какие штучки! – хитро улыбнувшись, сказал Андрюша и вытащил перед городовым старый НОКИА.

Чёрно-белый дисплей, естественно, без полифонии, весь пошарканный, сейчас такой побрезговали бы взять даже перекупщики краденого, но, на жандарма мобильник произвёл шоковое впечатление, особенно мигающий зелёный огонёк. Глядя на маленькую электронную штучку, городовой даже присел от возбуждения. Кровь ударила в голову, жилки на висках задёргались, жандарм стал похож на свежесваренного рака.

Когда волна восторга начала потихоньку стихать и дар речи вернулся, страж порядка, шумно сглотнув слюну, тыкнул пальцем в мобильник и робко спросил:

– А зачем эта штукенция?

Покрытия, увы, не было, голос безучастной девушки молчал, а мелодии, игры, заставки присутствовали в полном объёме.

– А вот зачем, – нервно, произнёс Андрюша и стал демонстрировать жандарму мелодии.

На всю улицу, чётко и объёмно зазвучала энергетическая мелодия из «Бригады», затем – романтическая из «Властелина колец». Городовой застыл, как придорожный столб, а мелодии сменяли одна другую: «Ну, погоди!», «Семнадцать мгновений весны», «Гарри Потер».

Глаза у жандарма расширились до невозможности. Он громко хватал воздух ртом, как выброшенный на берег карась. Когда, мелодии стихли, и наступила звенящая тишина, нарушаемая дружелюбным шелестом лип, огромным усилием воли выговорил заплетающимся языком:

– Передайте нижайший поклон его сиятельству, князю Николаю Алексеевичу, от ефрейтора Уточкина.

В конце фразы голос сорвался и городовой побуряковел до кончиков волос, только глаза смотрели с собачьей преданностью. Ребята удивились такой быстрой метаморфозе. Пару секунд длилось молчание. Затем ефрейтор вытянулся по стойке смирно и выпалил:

– Боже, царя храни! – и взял под козырёк.

Ребята кивнули ему в знак прощания и быстро зашагали по направлению к Белой беседке.

Глава 7 Звёздный связной

Под сказочно светящимся звёздным сводом, Успенский собор выглядит особенно романтично – надутые зелёные купола выразительно очерчиваются, а золотые кресты таинственно поблескивают. Лунный свет придаёт белым стенам нежный, пастельный оттенок.

Высокие деревья широко раскинули пышные ветви и опоясали храм выпуклым, изумрудным поясом.

В остроконечных шлемах-куполах, с колокольней-копьём, собор напоминает могучего богатыря, надёжно стоящего на страже христианства. На ум приходят Пушкинские строчки:

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо. Звёзды блещут.

Своей дремоты превозмочь

Не хочет воздух. Чуть трепещут

Сребристых тополей листы.

Луна спокойно с высоты

Над Белой Церковью сияет

И пышных гетманов сады

И старый замок озаряет.

Кажется, сейчас появятся колоритные герои Ивана Котляревского и Николая Гоголя: Наталка – Полтавка, Петро, Вакула, Мария и, не дай Боже, гидкий чёрт.

За собором, освещённая луной, словно малахитовая шкатулка, только под густой копной соломенной крыши, уютно примостилась хата Котляревского. Рядом – ещё одна хатка, совсем маленькая. Дальше – крутой обрыв, а глубоко внизу – тёмный океан бушующего леса.

– Хата на самом краю обрыва – наверное, и есть жилище Чударя, – задумчиво шепнул Дима.

Андрюша кивнул.

Залитый луной домик кажется сказочной избушкой. Сирые странники тихо подошли к самой калитке. Вблизи избёнка оказалась обыкновенной мазанкой под толстой соломенной крышей с облупившейся в нескольких местах штукатуркой. На фасаде широкая, сбитая из толстых досок дверь, а по бокам два маленьких окошечка с резными ставнями. Перед домом задорно шелестят пышные вишни и развесистые кусты калины. Воздух наполнен медовым ароматом летней ночи.

Ребята остановились, не решаясь войти. Вдруг ошиблись. Выйдет какой-нибудь пьяный крестьянин и спустит пса. Хотя собак не видать. Тишина прерывается приглушённым трескотом кузнечиков.

Всё же ощущение сказки не покидало путников. Летняя ночь развернула над мазанкой настоящий звёздный рушник. Казалось, друзья попали в другой мир. Голова слегка закружилась.

– Входите, Дима Томин и Андрюша Дорошенко! – послышался низкий, спокойный голос. Товарищи вздрогнули от неожиданности. Откуда незнакомец мог знать их имена и фамилии?

Возле калитки, словно из-под земли вырос высокий человек, жилистый и стройный. Спина настолько ровная, словно аршин проглотил. На голове дыбится копна тёмных волос, ни одного седого. Густые свисающие усы очерчивают выразительный рот, а глубоко посаженные голубые глаза смотрят проницательно и задумчиво.

Незнакомец, молча, открыл калитку и жестом попросил войти. «Пилигримы», робко, зашли во двор. Калитка захлопнулась сама, слегка щёлкнув замком. Затем раздался ещё один щелчок, сухой и короткий. По периметру забора быстро пробежал белый огонёк. Изгородь слегка выгнулась наружу, тищину нарушило тихое электрическое гудение. Так выгибаются и гудят провода под очень большим напряжением.