Тайна Жизни - [47]
— ...Вы не уедете!.. Я вас люблю!.. Вы будете моей женой... Анри выздоровеет!.. Тулузэ уверяет в этом. Он знает врача, который его спасет... Мы убежим от этих кошмаров!.. Убежим с этого проклятого острова... Ведь, вы любили меня до Элен... Останьтесь, останьтесь... Я осуществлю великие дела... О...
Он заревел от боли под впившимися в его тело клыками собаки; жертва вырвалась из его рук. Он схватился за голову собаки, не выпускавшей его ноги.
Сдавленным голосом он изрыгал проклятия, прерываемые стонами:
— Проклятая собака, чудовищный зверь, которого он вернул к молодости!
Дик отпустил ногу, но бросился на него снова, настойчиво, свирепо тянулись его окровавленные клыки к горлу Зоммервиля, колотившего его кулаками по голове. Вдруг ярость собаки улеглась. Может быть, она услышала далекие крики своей госпожи... Она с лаем помчалась прочь.
Алинь побежала по тропинке, оставляя по дороге клочья своей одежды и, не переводя дух, кричала:
— Жан, Жан!.. Жди меня, Жан!..
Она знала, что с первого поворота она будет над пляжем и увидит пристань у своих ног. Спотыкаясь о камни, она торопилась к этому месту, где ей, может быть, придется выбирать между жизнью и смертью, если пирога уже отчалила — люди подымут ее труп. И она не переставала отчаянно кричать.
— Жан, жди меня... Жан, жди меня...
Когда же, наконец, увидит она этот поворот. Неужели она в своем отчаянии пробежала мимо него? Не ошиблась ли она тропинкой? Но Дик подоспел, и к ней вернулось мужество. Обогнув кустарник, она нашла то место, с которого виден был пляж. Жюльен делал ей знаки.
Моряк вздрогнул, услышав свое имя, произнесенное любимым голосом. Вместе с тремя индейцами он сталкивал пирогу с берега. Не скрывая своей радости, он побежал к девушке.
— Вы, Алинь?
И протянул руки для последнего прости. Но она в порыве бросилась в его объятия.
— Увези меня с собой, Жан! Не оставляй меня одну! Я умру, Жан. Увези меня!..
Жюльен напутствовал счастливую пару:
— Вы открыли самую важную в жизни тайну. Вы сумели полюбить и быть любимой. Разделенная любовь — основа истинного счастья.
Но во взгляде, который Алинь бросила на замок, — откуда доносились неистовые крики, — он прочитал выражение боли и сострадания и прошептал:
— Да, да, он дорого платит за свои ошибки, за то, что был только полуученым. Наука требовательна и не признает тех, кто не отдается ей всецело...
Обменявшись прощальным пожатиями с Жюльеном и аббатом, уверяющим, что найдет врача, который исцелит Анри, Жан взял на руки Алинь и понес ее в пирогу, колеблемую волной. Дик вскочил за ними на корму. Прижавшись к груди Жана, Алинь была счастлива сознанием, что сильные руки мужа уносят ее далеко от этого проклятого острова. Взволнованные взгляды аббата и химика долго следили за «Свадебной гондолой», исчезавшей за рифами, прикрытыми плащом водорослей. Солнце вставало над глубоким и чистым, как детский взгляд, небом. Чайки бороздили синее море взмахами белых крыльев...
