Тайна «Железной дамы» - [83]

Иван Несторович на мгновение застыл. В висках кровь застучала тревожным набатом. Он машинально подался вперед.

– Найден, – прошептал Герши, – синий саквояж, который давеча исчез на Выставке у входа во Дворец Изящных Искусств при весьма странных обстоятельствах. Этот факт пока не разглашают, потому как он недвусмысленно указывает на похищение отпрыска Лессепсов – Ромэна Виктора. А сие обстоятельство тоже стараются пока держать в тайне. Известно, что очень многие издательства кормятся за счет оного прославленного семейства. Скажу вам по секрету, реклама панамской стройки, созданная посредством газет, привлекла невероятное количество инвесторов. В наше время французы слишком доверяют прессе, увы. А власти этим безбожно пользуются.

– Безобразие, – проронил Иноземцев.

– Вы не делали вкладов в Панамский канал?

– Нет, я о нем узнал лишь нынешним месяцем.

– Вам повезло. Мой отец обещал застрелиться, если его вложения прогорят, – с такими же горящими глазами выпалил адвокат.

– Сочувствую… весьма.

– Поэтому я непременно хочу добиться правды, а быть может, и возврата капиталов. И, кажется мне, что за всем этим… За всем этим стоит гениальный аферист, ни имени которого никто не знает, ни лица никто не видел! Все акционеры у него – на ниточках, как марионетки. А смерть барона – это всего лишь кость, брошенная возмущенному народу. Куда-то ведь делся миллион франков, где-то же отсиживается внук Лессепса.

От удивления Иноземцев не сдержался, брови его поползли вверх. Это ж надо, куда его занесло!

А ежели с другой стороны взглянуть – сей расклад вполне имеет право на существование. Эх, Элен Бюлов, раздававшая алмазы по приютам, а выигранные в казино деньги – на подаяние, мнящая себя новым Робином Гудом и восстановительницей вселенского равновесия с революционными взглядами, ты, оказывается, играешь по-крупному?

– Я отчего вас беспокоить рискнул, – вывел Герши Иноземцева из задумчивости. – Меня привлек рассказ – очень привлек, не дает покоя – о русской авантюристке, которая из Петербурга сбежала на аэростате и в одиночку добралась до Польши. Элен Бюлов. Я ведь вам не говорил, я – тоже русский, но, к стыду своему, не знаю и десяти слов на родном языке. Мы эмигрировали сначала в Анжер, потом в Париж, когда я еще младенцем был, – мать, отец и его младший брат – дядя мой. Отец повздорил с чиновниками и покинул Россию, решив, что, выбросив из фамилии букву «н», станет Мишелем Герши и обретет счастье за границей. Я, к стыду своему, не знаю и слова по-русски. Знаете, какое имя у меня на самом деле?

– Какое?

Герши натянул на круглое свое лицо сосредоточенную гримасу, надул щеки и, вобрав в легкие воздуха, выдохнул так, словно признавался в страшном грехе:

– Емельян Михайлович Гершин, – и с привздохом добавил: – Гершин Емеля.

Французский акцент в этих исконно русских звуках был столь явный, что Иноземцев поморщился. Но в светлых глазах адвоката и розовощекости его пухлой было что-то мягкое, славянское, солнечное. Француз из Герши был так себе, зато Емеля самый натуральный, только что с печи спустившийся да в сюртук адвокатский занырнувший. Он и головного убора никакого не носил оттого, что торчали во все стороны барашки светлых волос, и цилиндр и котелок на нем бы комично смотрелись. Этакий Пьер Безухов, только без очков.

– Рад знакомству, – нашелся доктор.

– Благодарю, взаимно, доктор. Я много думаю последнее время… о многом. Меня влечет моя загадочная родина и эта Элен Бюлов. Тогда на собрании суда явился ваш знакомый – месье Делин. Он был взволнован и раз десять повторил ее имя. Я бы все отдал, чтобы понять, что он говорил. Но я мог судить лишь по выражению лиц и интонации голосов. Заметили, как притихли и были встревожены Лессепс-отец и его сын Шарль?

– И что же? – выдохнул Иван Несторович, испытывая в некоторой степени облегчение, что тот пошел по неверному пути.

– Мне кажется, Элен Бюлов имеет какое-то отношение к этому семейству. Они наняли авантюристку, чтобы та, создав беспорядки вокруг Панамы, отвела внимание от грядущего краха и перенаправила финансовые потоки из одного русла в другое.

Иван Несторович покачал головой. Издал второй облегченный вздох, а потом вдруг насторожился. Позвольте, где Ульяна, там все может быть!.. Допустим, он ошибался насчет добродушного нрава Ульяны, допустим, не верил в ее порывы великодушия, но что, если она и есть тот гениальный авантюрист, дергающий, точно кукловод, марионеток-акционеров? Нет, это было выше всякого разумения. Просто нелепейшая небывальщина! Уж явный переизбыток невозможного. Герши все это выдумал. Вздор!

Но тут же услужливая память воскресила довольное личико Ульяны и хитрый ее взгляд.

– События, как бусинки разных размеров и цветов, собираются на нити жизни, – как-то говорила она. – Многое из произошедшего всего лишь спонтанные случайности. Одна лишь слепая удача, никакого расчета.

А ведь и вправду, за необъяснимыми событиями порой скрываются обстоятельства и причины гораздо более простые, чем склонные к фантазированию люди способны вообразить. Иногда обыкновенный случай принимают за дьявольски выверенный расчет. История знает много примеров, когда династии на тронах сменялись благодаря оброненному на пол батистовому платку или случайному удару головой о дверной косяк. Не говоря уже и о научных открытиях, сделанных благодаря упавшему яблоку или явившемуся сновидением решению.